Повисла тишина.
Виктория не сразу смогла даже пошевелиться. В ушах застыл звон, и она крепко закрыла глаза, желая избавиться от этого звука. Открывая их вновь, Тори чувствовала, будто весь мир вокруг закружился.
Медленно начиная приходить в себя, она легонько, бесшумно присела, облокотившись спиной о стену. Прокручивая в голове всё, что только что произошло, она постепенно начала отходить от шока и ощущать острую боль везде, где касалась сильная рука отца.
Тори облизала пересохшие потрескавшиеся губы и прикрыла мокрое заплаканное лицо лихорадочно дрожащими ладонями.
От боли в сердце, а не на теле, Тори вновь ощутила, как из глаз полились слёзы. Вдыхая больше воздуха, девушка не заметила, как тело покрылось мурашками и наступил следующий этап — поглощающая целиком бурная истерика. Не в силах остановить внутренний мучающий порыв, она едва могла дышать. Вокруг будто бы остановили подачу кислорода. Судорожно вдыхая, она подняла голову вверх. В попытках не издать ни звука рыдания застряли в горле, сжимая грудную клетку так сильно, словно её тело обвила душащая змея.
Отец буквально выбил из неё все силы. Он презирал её так сильно, что не мог остановиться, когда руками вцепился в её шею. В тот момент она практически попрощалась с жизнью. Как можно так сильно не любить своего ребёнка? На этот вопрос у неё ответа не было, как и на тот, за что отец поступает с ней столь жестоко и выдаёт замуж за нелюбимого. За человека, которого она никогда в жизни не видела. За криминального авторитета!
Крепко зажмурив веки, Тори позволила слезам скатиться по щекам. От одной мысли о нежеланном замужестве она хотела броситься с моста, а не терпеть эту пытку.
Протянув руку, Тори взяла свою сумку, перевернула её и без разбору вытряхнула всё содержимое. Звуки ударов предметов о деревянный пол нарушили гробовую тишину. Виктория ухватилась за бутылку с водой, которую ей любезно предоставила Шерил и, судорожно открутив пробку, начала делать большие глотки, чтобы утолить жажду после того, что случилось.
Отставив бутылку, Тори тяжело выдохнула в попытке остановить свою панику. Эта задача казалась невозможной. Единственное, что сейчас крутилось у неё в голове — это замужество, которого не должно быть. Не должно ведь. Нет.
— Нет. Не будет. Не будет, — повторяла себе под нос Тори. — Не будет. Нет.
Заикаясь, она подняла с пола обеими руками свой телефон. Её пальцы так сильно дрожали, что попасть в нужное место на экране оказалось невозможной задачей. Открывая список контактов, она судорожно начала листать вниз, пока не наткнулась на номер, который был подписан как «Дьявол».
Тори замерла, всматриваясь в экран. Почему в этой ситуации ей захотелось позвонить Нику? Какой в этом смысл? Зачем ей менять одного мучителя на другого? Ник отрезал палец Гвинет! Как после этого ей в голову пришла мысль искать его номер?
Тори не сдержала в горле отчаянный крик и отбросила телефон в сторону, не обращая внимание на то, с какой силой он ударился об угол шкафа.
Она вцепилась пальцами в свои волосы, уже вовсе не ощущая боли. Крепко зажмурив веки, Виктория решила, что не может ожидать чьей-либо поддержки. Она совершенно одна. Стоило бы уже перестать себя обманывать и не надеяться на Ника. Ведь только что она в первую очередь подумала о нём и его защите. Иногда рядом с ним казалось так безопасно, а иногда было страшно, как никогда. Он противоречивый человек, но стоило бы уже понять хоть одно: Николас Морган — убийца и убьёт любого, кто ему помешает. Если сегодня Виктория не помеха, то завтра может ею стать и точно получит пулю в голову.
Несмотря ни на что, Тори хотела услышать его прямо сейчас. Очень хотела. Лишь потому, что Ник всегда ассоциировался у неё с силой. Казалось, что если она хотя бы просто услышит его голос — станет легче. Рядом с ним ей бывало непросто, но она всегда знала, что Ник способен справиться с любой проблемой. Сейчас хотелось именно этого. Хотелось хотя бы ненадолго ощутить себя в безопасности, под чьим-то крылом. Чтобы рядом был кто-то сильный. Даже если это тот, кто является злейшим врагом её семьи. Сама она больше не могла бороться против всех.
Нет. Нельзя. Даже думать об этом должно быть стыдно. Ник не тот, кто ей нужен. Не тот. Хотя прямо сейчас больше всего хотелось вернуться в его особняк, и уж лучше быть пленницей Николаса Моргана, чем воспитанницей Бенджамина Далтона.
***
Новый день и работа в «Gravity» казались для Виктории настоящим спасением. Никогда бы она не могла предположить, что будет так рада идти на работу в это отвратительное заведение Мануэля Кано. Утром Тори даже пораньше вышла, ведь теперь адом могла назвать не клуб, а собственный дом. Важнее всего было не застать отца, и у неё это благополучно не получилось. Он не упустил возможности напомнить дочери, во сколько она должна вернуться.
Всё время на репетиции Тори высматривала со сцены Николаса. Она не могла бы молчать после того, что увидела вчера. Этот дьявол не только убивает, а ещё и заживо режет людей! Это совсем уже выходит за грани. Он настоящий маньяк!
— Могу я передохнуть? — спросила Тори, взглянув на Шерил, которая стояла по центру, оценивая картину на сцене. — Плохо себя чувствую сегодня.
Шерил мгновение оценивала Викторию взглядом, потом лишь кивнула, позволив отлучиться с репетиции.
Ощутив помутнение в голове, Тори прикрыла веки, как только сошла вниз со сцены. Массируя виски двумя пальцами, она застыла, когда по ступенькам в зал начал спускаться Ник, активно что-то обсуждая по телефону. Виктория уставилась на него, изучая так, будто бы впервые видит. Сейчас Ник выглядел, как простой занятый работой адвокат. Тёмно-синий костюм сидел на нём как влитой. В руках он держал чёрную папку и, присев за столик, продолжая разговор по телефону, начал листать какие-то бумаги.
Виктория не заметила косых взглядов танцовщиц, проходящих мимо, которые, казалось, были в недоумении от того, как она откровенно созерцала Николаса Моргана.
Как только он улыбнулся и, попрощавшись со своим собеседником, отключил телефон, Тори сразу сделала шаг вперёд. Уверенной походкой она приблизилась к столику Ника. Остановившись рядом, она ожидала, когда он соизволит одарить её своим вниманием, но так и не дождалась. Николас продолжил изучать документы, не замечая девушку, смеющую его тревожить.
Тори была поражена его поведением, тем более после того, что произошло между ними вчера. Видимо, Ник настолько привык к мимолётным сексуальным связям, что мгновенно забывает про любую близость. Тори, в свою очередь, не могла быть столь отчуждённой в этом вопросе.
— Викки, я похож на драгоценный бриллиант, что ты никак не можешь отвести от меня взгляд? — бросил Ник, наконец-то поднимая на неё глаза.
Тори возмущённо насупила брови и сложила руки на груди.
— Бриллиант — это последнее, с чем ты можешь ассоциироваться. Скорее, булыжник.
Ник слегка ухмыльнулся, откинувшись на спинку кожаного чёрного дивана:
— Очень мило. Видимо, я где-то провинился, раз уж стал булыжником в твоих глазах, принцесса.
— А моё мнение никогда не менялось.
— Даже вчера? — он хитро улыбнулся, всматриваясь в её вдруг ставшие растерянными карие глазки.
Тори помялась на месте, сделав большую паузу, и лишь через некоторое время смогла перевести тему:
— Ник, как ты мог сделать это с Гвинет? За что ты так с ней, если провинилась тогда я? Почему наказал её, а не меня? — спросила Тори, не повышая голос, чтобы не разозлить дьявола во плоти. — Я своими глазами увидела то, что ты сделал. Разве нормальный человек способен на такое зверство?
Ник заставил себя удержаться от показательного закатывания глаз. Он лишь тяжело выдохнул и абсолютно спокойно проговорил:
— Не знаю, как нормальный человек, но я вполне способен на любое зверство. Тебе не нравится, что я не отрезал тебе палец, Викки? Можем исправить. Неси нож.
Тори мгновение сверлила Николаса взглядом и готова была придушить его собственными руками за его абсолютное хладнокровие в таком серьёзном вопросе.