— Больше не смей касаться моей сестры, дьявол!
— Уверяю тебя, принцесса, я её не касаюсь, — Ник приложил ладонь к груди, изобразив подобие честности. — Я касаюсь только тебя.
Тори тяжело проглотила ком в горле, широко открыв глаза от его двусмысленного ответа. Уставившись на хитрую ухмылочку Ника, она напряглась:
— Отпусти Гвинет. Пожалуйста, — Тори едва смогла выдавить из себя последнее слово.
Ей скорее хотелось кричать во всё горло о том, как сильно Ник выводит её из себя. Сколько злости в ней порождает один лишь его дерзкий взгляд. Но ей приходилось контролировать свой тон и хотя бы минимально быть вежливой, ведь одно кривое слово — и Морган его может расценить как вызов. Ничем хорошим это для Тори не закончилось бы.
— Нет. Ты плохо просишь, — бросил Ник, забавляясь тем, как выглядело лицо Викки, когда она пыталась сдерживать свои эмоции, зная, что может быть за них очень сильно наказана.
— Ник, я знаю, что нам с тобой сложно общаться нормально, но давай хотя бы один раз придём к согласию. Отпусти Гвинет. Я прошу тебя, — продолжила Тори, не замечая, как сжались её руки в кулаки.
Ник приложил палец к подбородку, показательно задумавшись:
— Плохо. Давай по-новой, — продолжил издеваться он.
— Ник, чёрт возьми, что ты за человек такой? — не сдержавшись, выкрикнула Виктория, привлекая внимание окружающих. — Честное слово, если ты не сделаешь этого, я…
— Что? Что ты сделаешь? — Ник расплылся в улыбке, как только она сомкнула губы в одну полоску и не знала, как продолжить фразу. — Иди работай. И запомни: если я сказал «нет», это значит «нет». Ещё одно слово, и ты знаешь, что тебя ждёт. Есть ещё вопросы?
Тори смотрела в его глаза и не переставала удивляться тому, как переменчив он бывает. Только что улыбался, а сейчас изменился буквально за долю секунды: его взгляд стал суровым и угрожающим, словно он готов прямо сейчас подняться и исполнить своё наказание. Лучше с ним не спорить. Этот человек точно сейчас не шутит.
Виктория опустила взгляд, внезапно ощутив тот же страх, что и вчера, когда вернулась в отцовский дом. Дома отец наводит на неё панику, а на работе с этим успешно справляется Николас. Нигде нет покоя и чувства защищённости. Везде она была обязана придерживаться чьих-то правил, чтобы не быть «наказанной».
— Вопросов нет.
— Тогда свободна, — Ник указал ей пойти прочь.
— Простите, ваше высочество, что была столь смела оспаривать ваш приговор моей сестре, — бросила Тори, пытаясь не показать, как ранила её враждебность окружения.
Ник молча следил за резко обернувшейся на каблуках Викки. Она быстро направилась в сторону сцены, где её уже сверлила взглядом Шерил. Он не отводил от Виктории глаз, вовсе позабыв о документах на столе, которые ожидали срочного рассмотрения. Сейчас всё его внимание поглотила эта девушка. Кажется, он задел её. Конечно, как всегда. Возможно, стоило быть менее грубым. Как жаль, что он не способен быть не грубым. Только такое общение Николас мог себе позволить, ведь уже долгие годы терпеть не мог рядом того, кто смел бесстрашно ему противоречить. Эта девочка делала это с самого первого дня их знакомства и, скорее всего, ему это нравилось. Определённо нравилось, но привыкнуть к этому оказалось сложнее, чем он мог себе представить.
***
Тори продолжила репетицию несмотря на то, что чувствовала сегодня себя крайне нехорошо. Вероятно, после вчерашней выходки отца она всё ещё не успокоилась. Боли в голове после неутихающей истерики всё ещё остались, ещё и чувство тошноты присоединилось к этому.
Попросить Шерил уйти с репетиции тоже будет плохим вариантом: она отправит её домой, а встреча с «любвеобильным» папулей — последнее, что ей сейчас нужно. Лучше уж умереть, чем вернуться в тот дом.
— Тори, ты в порядке? — спросила Шерил, подозрительно сузив глаза.
Виктория прикрыла веки, понимая, что её самочувствие уже было сложно скрыть.
— Нет, — ответила она. — Голова кружится.
Виктория опустила голову, не заметив едва заметную ухмылку на лице блондинки.
— Я сейчас принесу тебе воды. Может станет легче, — произнесла задорно Шерил и мгновенно умчалась в гримёрную, так и не услышав отказ от её предложения.
Тори прикрыла веки, глубоко вдыхая. Весьма странно, что Шерил стала столь внимательной и заботливой. Этого не было даже до того, как она увидела тот самый поцелуй своего возлюбленного и подруги. Вероятно, Шерил стала больше ценить дружбу. Ведь иначе объяснить её поведение невозможно.
Виктория на мгновение посмотрела на центральный столик, за которым сидел Ник. Он совершенно не обращал на неё никакого внимания на протяжении всей репетиции. Был слишком занят своей законной работой в логове беззаконья. Его противоречивость проявлялась даже в вопросе работы: Днём он на светлой стороне, ночью на тёмной.
Тори отвлеклась от тайных наблюдений за Ником и перевела взгляд на Шерил, которая любезно протянула ей стакан с водой.
— Спасибо, — она слегка улыбнулась заботливой подруге и сделала несколько небольших глотков, надеясь, что помутнения в голове просто от излишне высокой температуры сегодня.
— Продолжаем? — спросила Шерил, забирая стакан.
Тори кивнула в знак согласия и неспешно вернулась назад, на своё место рядом с микрофоном.
— Тори, давай отрепетируем твой выход. Ты очень много пропустила, — поучительным голосом начала Шерил, спускаясь со сцены, чтобы видеть всё с места зрителя.
Виктория посмотрела на Шерил, сузив глаза. Она часто захлопала ресницами, как только вместо одной Шерил увидела двоих. Музыка неприятно ударила по голове, будто бы кто-то стучал по барабанам прямо под ухом. Всё вокруг теряло краски так быстро, что Тори даже не успела испытать беспокойства за собственное состояние.
Склонив голову набок, она отдалённо услышала своё имя перед тем, как сознание вовсе её покинуло, и последнее, что Тори смогла увидеть — это расплывшаяся картинка зала, которая медленно падала в её глазах.
***
— Я так и знал, что ты слабая, — прозвучал голос Бенджамина Далтона. — Даже работать не можешь.
Тори сидела на диване и смотрела на отца, не проронив ни слова.
— Мне позвонили и сказали забрать дочь, ведь она не выдержала напряжения и упала в обморок. Ох, даже с этим заданием не смогла справиться. Стыдно должно быть. Тебе стыдно?
Тори молчала, будто бы ей заклеили рот клейкой лентой. Как бы ни старалась выдавить из себя хоть слово, продолжала хранить абсолютное молчание.
— Нет? Не стыдно? — голос Бенджамина стал громче. Он, будто бы гора, начал надвигаться на дочь, вылупив большие чёрные глаза. — Стыдно?
Тори зажмурила веки, как только Бенджамин резко взмахнул руку вверх.
— Стыдно! Мне стыдно! Не надо!
Тори открыла глаза и, повторяя одно и то же, словно безумная, уставилась на Ника, который, наклонившись ближе к ней, встряхнул девушку за плечи.
— Тише, это только плохой сон, принцесса, — прозвучал его низкий успокаивающий голос.
Тори тяжело сглотнула, потеряв связь с реальностью. Обернувшись по сторонам, она смогла понять, что находится в гримёрной клуба «Gravity». Лежит на диване, а рядом сидит Ник. Шумно выдохнув, она облокотилась на подушку и уставилась на Ника сумасшедшими перепуганными глазами.
— Что случилось? — едва смогла прошептать она.
— Ты потеряла сознание на сцене, — ответил Ник. — Ты плохо себя чувствуешь? Зачем пришла на работу, Викки?
Тори уловила его недовольный взгляд. Продолжая молчать, она замерла, как только Ник протянул руку и, убрав с её лица непокорный локон, аккуратно заправил его за ухо.
— Мне опять надо взяться за твоё здоровье?! — проговорил он, и в его голосе звучала строгость, хотя Тори каждый его суровый вопрос казался добродушным. После выходок отца искренний испуг Ника за неё казался бальзамом на раненую душу.
— Молчишь, — бросил он. — Тогда ответь мне, пожалуйста, на другой вопрос.
Тори не могла отвести от него взгляд. Несмотря на то, каким негодующим сейчас он казался.
— Откуда у тебя столько ссадин? — резко спросил Ник. — Я думал, ты потеряла сознание из-за духоты, и снял с тебя кофту. Вся твоя спина покрыта следами. Не припомню, чтобы это сделали с тобой в моём доме. Откуда тогда этот боевой раскрас?