— Да, тут посмотришь телевизор, послушаешь радио… — Иван затянулся сигаретой, выпустил струю дыма поверх голов товарищей, — …и жить не хочется. Я просто не понимаю, что с людьми творится. Что заставляет внешне нормальных людей совершать такие поступки?
— Может, это одержимость? — предположил Жлудов. — Я передачу смотрел, так там говорили, что, когда в человека вселяется бес, он перестает себя контролировать. Человечек начинает вести себя неадекватно. Изгнать беса может только священник…
— Что? — Василий закашлялся, чуть не подавившись шашлыком. — Ты в эту чушь веришь?
— Немножко, — Сергей кивнул.
— А ведь ваш товарищ прав, — послышался голос из темноты. — Беса изгнать может только православный священник.
Все, сидящие у мангала, вздрогнули, стали подниматься на ноги.
Из темноты леса вышел высокий старец с седой бородой. На нем была длинная накидка, сделанная из грубого материала. Его глаза, выглядывающие из-под густых бровей, цепко изучали опешивших работников «Сараторга».
— Кто вы? — спросил его Иван.
— Кто я? — Старик засмеялся. Его смех эхом прокатился по лесу. Где-то закаркали перепуганные вороны. В этом смехе было что-то пугающее, зловещее. Этот смех, который, казалось, может звучать вечно, оборвался внезапно. Лицо старика стало серьезным. — Я — тот, кто пришел предупредить вас, молодые люди, об опасности. Вы сейчас находитесь на территории смерти.
— На территории смерти? — повторил за ним Иван. — Что это значит?
— Нечисть всякая тут гуляет, особенно по ночам. Она способна свести в могилу любого. А там, где вы сейчас сидите, кладбище раньше было…
— Слушай, дед, — Красин поднял с земли початую бутылку водки, протянул её старцу. — Садись с нами, выпей. Шашлычком закуси. Заодно расскажешь нам про свою деревню. Ну?
— Не напитки пить пьянящие я к вам пришел, а чтобы предупредить вас, дурни!
— Что? — глаза Ивана полезли из орбит от удивления. — Да как ты…
— А как вы думаете, почему Александр Иванович купил дачу здесь так дешево? Да потому, что все, кто остался в живых, уезжают отсюда. Это место дурное. Уходите и вы, Христом Богом Вас прошу! — Глаза старика сверкнули.
— Может, все-таки выпье… — Сергей осекся на полуслове, так как старик внезапно исчез. Только там, где он секунду назад стоял, закачалась ветка рябины.
— Эй, мужчина! — крикнул в темноту леса Иван. — Уважаемый!
Но старик ему не ответил. Только деревья шелестели листвой на ветру. И громко каркали вороны.
— Ничего себе! — Иван опустился на тент, потер пальцами рук виски. — Бывает же такое! Я с самого утра подмечал, что здесь явно что-то нечисто, но пытался убедить себя, что мне это только кажется.
— Я тоже считаю, что есть здесь что-то пугающее, какие-то злые силы, — прошептал Сергей. — Приход того деда подтвердил мои опасения. Вы видели, как он ушёл? Словно исчез или испарился… Как тут в сверхъестественное не поверить?
В этот момент по стволу березы, стоящей за спинами работников «Сараторг», что-то стукнуло со всей силы. Иван с Сергеем вскочили на ноги, стали пугливо озираться по сторонам. Сергею показалось, что он увидел что-то большое и темное в кроне березы.
— Там что-то есть, — тихо сказал он, указывая пальцем вверх. — Я видел…
— Кажется, я тоже что-то видел, — с дрожью в голосе произнес Кожин, задрав голову вверх.
— Послушайте меня, дорогие товарищи мои, — Красин оттащил Ивана и Сергея от дерева, взяв их под руки. — За годы работы в ментовке я узнал на собственной шкуре, что нет никаких материй, о которых вы лепечите. Всё это полное говно. Когда мне было тридцать три года, мои жена, двенадцатилетняя дочь и восьмилетний сын погибли. Их насмерть задавил пьяный водитель такси, который въехал на огромнейшей скорости в остановку автобуса, где как раз стояла моя жена. Дети были рядом с ней, понимаете. Они даже не успели понять, что происходит. И водила сдох. Сдох! Не посадить его и морду ему не набить, вы понимаете? Я две недели потом пил по-черному и понял, что Бога нет! Мой Бог не мог бы забрать у меня самых близких мне людей. Я забрался тогда на крышу своего дома, сорвал с себя нательный крест. Я кричал ругательства в его адрес, но меня не пронзили молнии его гнева. Подойдя к краю крыши, глядя на наш двор с высоты двенадцати этажей, я уже хотел спрыгнуть вниз, но вот подумал: это слишком просто. И я не стал прыгать. Я решил продолжить жить без Бога. Я дважды был в командировках в Чечне. Я лез в самое пекло, я искал своей смерти, но я всё ещё жив! Меня много раз хотели пристрелить, зарезать. Меня били и битами, и цепями, и кулаками… Но на мне всё зажило. Я ушёл на пенсию, работаю в солидной фирме. У меня новая жена, которая моложе меня на двадцать лет, и я счастлив. Вы понимаете? Я счастлив!