Любое общество, представляющее свое будущее, придает слишком большое значение новым изобретениям, так сказать, актуальным «убийственным дополнениям». И каждое общество недооценивает роль традиционных технологий. Шестидесятые годы принадлежали космонавтике, и мы воображали себе школьные экскурсии на Марс. В 50-е годы в моде был пластик. Значит, полагали мы, в будущем все будут жить в пластмассовых домах. Мы систематически переоцениваем роль нового. Талеб приписывает это ментальной ошибке неомании — мании к новому.
Шум вокруг новинок стихает быстрее, чем мы думаем. Серьезно отнеситесь к этому, когда в следующий раз будете принимать участие в заседании по вопросам перспективного планирования. Через 50 лет будни будут по большей части такими же, как ваша сегодняшняя жизнь. Конечно, повсюду будут сверкать новые гаджеты, приводимые в действие мнимым волшебством. Но жизнь большинства из них окажется непродолжительной. Неомания имеет еще один аспект. Раньше я питал симпатию к так называемым ранним последователям[42] (англ. early adopters), типу людей, которые не могут жить без последней версии iPhone. Я думал, что они опережают свое время. Сейчас же я смотрю на них как на людей иррациональных, сраженных неким недугом. Им неважно, какую реальную пользу приносит то или иное изобретение. Единственно, что для них имеет значение, — аспект новизны.
Понятно, что вам придется высунуться из окна как можно дальше, если вы предсказываете будущее. Особенно наглядно продемонстрировал это Макс Фриш в романе Homo faber, изданном в 1957 году. Некий профессор пророчествуют об утопическом, объединенном электронными сетями мире: «Вы будете смеяться, господа, но так оно и есть, путешествия — это атавизм, придет день, когда вовсе не будет транспорта, только лишь свадебные пары будут ездить в дрожках, больше никто».
Почему пропаганда действует
Эффект спящего
Во время Второй мировой войны каждая страна выпускала пропагандистские фильмы. Население, особенно солдаты, должно было с воодушевлением сражаться за свою родину и, если надо, умирать. США выделяли на пропаганду так много финансовых средств, что американское военное министерство в 40-х годах попыталось выяснить, действительно ли так необходимы столь дорогие фильмы. В ходе исследований была предпринята попытка установить, как изменялось поведение простых солдат под воздействием пропаганды. Результат разочаровал: фильмы ни на йоту не поднимали военный дух.
Из-за того, что были плохо сделаны? Едва ли. Скорее, потому, что зрители знали — они имеют дело с пропагандой. Это дискредитировало передаваемую через фильм информацию еще до его выхода на экран. Фильм по-прежнему мог приводить стройные доводы и воздействовать на эмоциональную сферу, но зрители мгновенно обесценивали все аргументы.
Спустя девять недель произошло нечто неожиданное. Психологи в очередной раз измерили отношение солдат к войне. Итог: солдаты, которые посмотрели фильм девять недель назад, выражали теперь большую симпатию к войне, чем те, кто фильм не смотрел. Значит, пропаганда все-таки работала!
Ученые стояли перед загадкой, прежде всего потому, что они уже тогда знали, что убедительность доводов со временем ослабевает. Она распадается подобно радиоактивной субстанции. Вы, наверное, сталкивались с подобным: вы читаете статью, например, о преимуществах генотерапии. Сразу после прочтения вы испытываете восторг, через несколько недель вы уже не можете точно назвать причину охвативших вас чувств, а спустя некоторое время от вашего воодушевления не остается и следа.
Что удивительно, в случае с пропагандой дела обстоят с точностью до наоборот. Если на кого-то воздействовать с помощью пропаганды, то со временем ее убедительность возрастает. Почему? Психолог Карл Ховланд, возглавлявший исследования для американского военного министерства, назвал эту загадку эффектом спящего (англ. sleeper effect, понятие заимствовано из области шпионажа). Лучшее на данный момент определение этого эффекта таково: знание об источнике разрушается быстрее, чем приведенные аргументы. Иными словами: мозг относительно быстро забывает о том, откуда поступили сведения (из министерства пропаганды), но саму по себе информацию так быстро он не забывает (война необходима, она дело благое). Поэтому информация из недостоверного источника со временем приобретает все большую достоверность. Обесцененный элемент улетучивается из памяти прежде, чем содержание послания начнет забываться.