Денис поднял мрачный взгляд на милиционера, криво ухмыльнулся и с вызовом сказал:
— А ничего не изменилось. Даже если бы я знал, что потом меня расстреляют перед строем, и тогда тех «чехов» кончил бы своими руками. Очень жаль, что больше мне в Чечню не попасть, за все мне бы «духи» ответили. Еще вопросы есть?
— Вопросов нет, — спокойно ответил Бережной. Взял со стола служебное удостоверение, спрятал обратно в карман пиджака, потом вынул из диктофона миниатюрную кассету и небрежным движением бросил на стол. Видя непонимающий взгляд гостя, пояснил: — Наша встреча была совершенно случайной, я действительно встречался в Москве с товарищами по учебе в Академии МВД, и мне абсолютно нет никакого дела до твоих разборок с военной прокуратурой.
Все еще не веря в происходящее, Денис машинально сгреб кассету со стола и, сжав ладонь, раздавил пластиковый корпус на множество осколков.
— Вот теперь мы можем со спокойной душой поправить здоровье. — Юрий Сергеевич первый поднял рюмку…
По первой паре рюмок выпили практически молча, закусывая кислым, наполовину высохшим лимоном. Лишь после того, как бутылка опустела на треть, Денис ощутил прилив аппетита и подцепил вилкой пару золотистых рыбешек. Но, прежде чем отправить их в рот, спросил:
— А для чего нужен весь этот цирк? Профессиональная привычка?
Бережной слегка улыбнулся, про себя отметив, что коньяк действует на гостя вполне благотворно, по крайней мере очень быстро «Три звездочки» вывели его из нервного ступора.
— Отчасти, конечно, профессия, — подтвердил он, начав издалека. Не глядя на Давыдова, он разливал очередную порцию коньяка. — Но дело тут в другом. Из разговора с тобой еще в вагоне-ресторане мне показалось, что ты, Денис, тот человек, который нам нужен. Вот поэтому я и пригласил тебя в свое купе и развел на доверительные разговоры. А сегодня решил проверить, что ты за человек, боец по жизни или трепло в пьяном угаре. И рад, что не ошибся в тебе.
Последнюю фразу Давыдов пропустил мимо ушей, сосредоточив свое внимание на словосочетании «человек, который нам нужен». Из сказанного выходило, что полковник не один. Опрокинув рюмку одним махом, он спросил:
— И кто же это — мы? И для чего я вам вдруг понадобился?
— Сперва небольшое предисловие. — Бережной положил на край блюдца обсосанную до бесцветных волокон дольку лимона. — Ты знаешь, что такое группа «Факел»?
— Нужно понимать, что это милицейский термин.
— Естественно.
— Понятия не имею, — пережевывая шпротину, отрицательно мотнул головой старлей.
— «Факел» — это особая группа, приводившая в исполнение исключительную меру наказания. Проще говоря, расстрельная команда. Из тридцати лет службы в органах семнадцать я отдал «Факелу», и ни за один исполнительный приговор совесть меня не мучает. Но грянула перестройка с последующей демократией, сперва на высшую меру наложили временный мораторий, теперь же и вовсе безвременный. Уголовный элемент, почувствовав, что их жизни ничего не угрожает, чинит беспредел по полной форме. Сердце болит все это видеть. — Видя в глазах Дениса непонимание, Бережной уточнил: — Я ведь не кабинетный червь — чиновник. Двадцать пять лет отпахал на «земле», от младшего опера дошел до начальника уголовного розыска города. Это последние пять лет я сижу в кресле зама УВД, хером груши околачиваю.
— А палачом по совместительству являлись? — не удержался от скользкого вопроса Денис.
— По совместительству, — утвердительно ответил Юрий Сергеевич. — Сперва был на подхвате, потом стал исполнителем и впоследствии возглавлял группу «Факел».
— Да что вы от меня хотите, в конце концов, — чтоб я теперь ликвидировал тех, кого суд не приговорил к «вышаку»?
— Те, что уже под судом, нам не нужны. Им повезло. Нужны те, кто, как бесы, баламутят жизнь в городе, кто возомнили себя теневыми королями. Пора их вытащить из тени на солнышко, чтобы потом их же «шестерки» уложили под могильный камень со всеми бандитскими почестями.
— Ну если вы знаете, кто это, чего не берете за жабры и не судите по всей демократической суровой справедливости? — удивился Давыдов, с недовольством ощущая, как приятная эйфория от выпитого бесследно улетучивается.
— Да брали их, и не один раз, — с досадой произнес Бережной. — Только у королей все схвачено и прикормлено — свора адвокатов, журналистов и депутатов всех уровней. Его еще до СИЗО не успевали довезти, а к прокурору уже выстраивалась очередь бойцов за законность. Удобные следаки, не начав уголовное дело, тут же разваливали всю доказательную базу. Приходилось все начинать сначала, правда, пара-тройка оперов успевали схлопотать за это дело строгача.