17 февраля 1905 года член боевой организации эсеров Иван Каляев убил бомбой московского генерал-губернатора Великого князя Сергея Александровича Романова. Сила взрыва была такова, что люди, находившиеся на Красной площади, решили, что рухнула одна из Кремлевских башен. От тела жертвы остались только грудь и голова. Супруга убитого, родная сестра жены Николая II, прибывшая на место гибели мужа, в буквальном смысле отскребала останки мужа от мостовой. При этом многие фрагменты тела Великого князя были найдены прохожими на очень большом расстоянии от места теракта. Террорист Каляев приговорен Особым присутствием Правительствующего сената к смертной казни через повешение, приговор приведен в исполнение 10 мая 1905 года.
Вот такой была ситуация в Российской империи, когда в ночь на 26 февраля 1905 года в Петербурге вновь раздался грандиозный взрыв. Начальник Петербургского Охранного отделения Александр Васильевич Герасимов прибыл на место происшествия около 4 часов утра. Это вновь была гостиница – сейчас это «Астория» – рядом с Исаакиевским собором, а в начале ХХ века здесь были меблированные комнаты «Бристоль». Когда почти год назад рвануло в отеле «Северная», Герасимов еще не работал в столице империи, будучи в Харькове. Но после теракта, убившего генерал-губернатора Москвы, спецслужбы ожидали чего-то подобного и в Петербурге. Поэтому, когда начальнику петербургской охранки сообщили о чудовищном взрыве гостиницы «Бристоль», он уже примерно понимал, чего ожидать. Снова снявший номер был англичанином – точнее сказать, это был террорист с английским паспортом.
То, что увидел А. В. Герасимов, превосходило возможные ожидания. Взрыв был невероятной силы. Четырехэтажная гостиница имела 36 окон, и все 36 лежали в осколках на улице среди кирпича и обломков мебели, выброшенных взрывом. Четыре комнаты были полностью разрушены. Эпицентр взрыва – в номере 27 на втором этаже. Все комнаты этажа стояли открытыми – взрыв сорвал все двери с петель.
«Я был готов к самому худшему, но то, что мне привелось здесь увидеть, превосходило все представления, – пишет в своих мемуарах Герасимов. – Обстановка комнаты и обломки стен лежали подобно куче мусора, и все эти обломки и клочья были там и тут усеяны мельчайшими частицами человеческого трупа. Поблизости разбитой оконной рамы лежала оторванная рука, плотно сжав какой-то металлический предмет, – картина, которую я не могу забыть»[14].
Официальная полицейская бумага описывает поистине эпические разрушения. Мы приводим здесь эти жуткие описания последствий взрыва просто потому, что подобными бомбами террористы убивали людей. Тех, кого хотели убить, и тех, кто случайно или по долгу службы оказывался рядом. Планировали убивать – и убивали. Иногда террористы взрывались сами, и описания разрушений, которые при этом самоподрыве происходили, лишь показывают нам чудовищную силу их бомб.
«Прилегающая часть Вознесенского проспекта (панель и часть мостовой) в беспорядке завалены досками, кусками мебели и разными вещами, выброшенными силой взрыва из разрушенных помещений. Часть этих вещей перекинуло через всю ширину проспекта (37 шагов) в Исаакиевский собор, в котором на протяжении 16 шагов повалило даже чугунную решетку в трех пролетах… Номер 27 носил следы полного разрушения… Стены в этой комнате оказались частью разрушенными, частью выпученными наружу. Штукатурка потолка и карнизов растрескалась и местами обвалилась. В окнах все стекла и рамы выбиты и разрушены. Подоконник и часть рамы окна, ближайшего к ресторану «Мишель», обуглены, как равно и обои в этом месте. В амбразуре второго окна, на штукатурке откосов и в остатках рамы имеются выбоины, а откос окна забрызган кровью… У капитальной стены, прилегающей к световому дворику, стояли комод и шкаф, от которых после взрыва остались только обломки задних стен. У капитальной стены, выходящей на Вознесенский проспект, стояли письменный стол, трюмо и этажерка, но от этих вещей не осталось даже следа… В том месте, где находились комод и шкаф, на груде обломков досок и мебели, в расстоянии одного аршина от стены, лежал обезображенный труп мужчины. Голова его, обращенная к окнам, откинута назад, так что открыта шея, лицо обращено прямо к окнам. Туловище лежит спиной книзу. Грудная полость совершенно открыта спереди, в правой ее половине ничего нет, позвоночник в грудной и отчасти в брюшной полости открыт. Из левой половины грудной полости видны оба легкие. В связи с головой сохранились части плечевого пояса с прилегающими мышцами, а также руки без кистей и части предплечья. Брюшная полость совершенно разорвана; сердце было найдено среди обломков мышц в области левого плечевого сустава. Правая нога с частью таза лежит параллельно туловищу, на ней имеются остатки нижнего белья. Левая нога с частью тазовой кости лежит на разрушенной стене, служившей перегородкой между 26 и 27 номерами. Части пальцев и мягких частей тела были найдены в Исаакиевском сквере»[15].