Выбрать главу

Шульман не остановился, чтобы помочь людям. Он видел только соскальзывающий вертолет. На пилота летел деревянный ящик, подскакивая и скрежеща. Пролетев мимо, он ударился в резервуар и развалился во взрыве щепок. Находящийся внутри упаковки желтый электрокар перевернулся и ударился в помост, вырывая его из креплений. Помост сгорбился посередине, пружинисто взлетел в воздух и вместе с несущимся электрокаром рухнул вниз. Шульман мельком увидел мечущиеся руки и услыхал страшный предсмертный вопль. На падающем помосте размахивало руками обезглавленное тело.

Но Шульман продолжал мчаться вверх по накренившейся палубе. От вида соскальзывающего вертолета ему хотелось орать. Еще грохот, еще удар. Взрывы и грохот скачущих труб. Он слышал вопли и видел мечущиеся тени. Когда он добрался до перехода к взлетной площадке, та уже опасно накренилась, изгибаясь ближней стороной кверху, отрывая мосток от палубы и заставляя трещать крепежные болты. Без раздумий Шульман прыгнул вперед, цепляясь за поручни. Глянув вниз, он увидел тошнотворную глубину. Тут его хлопнул по спине Мастерс и что-то рявкнул. Шульман пополз по помосту, а тот содрогался, взвизгивая сталью.

— Сейчас сломается! — завопил Мастерс.

Шульман прыгнул на посадочную площадку, ударился, упал и перевернулся. Он услыхал, как изгибается металл отрываемого помоста, затем почувствовал, как на него что-то упало и откатилось в сторону. Моргая, он увидел растянувшегося рядом Маетерса, но тут же проворно вскочил и бросился вперед.

В этот момент помост оторвался и исчез внизу. Теперь уже вся вышка наклонялась к морю. Шульман дернул дверцу вертолета, уже находившегося в опасной близости к краю. Мастерс влетел внутрь, за ним Шульман. Пока Мастерс устраивался в салоне, Шульман как сумасшедший бросился к приборам управления.

Сам он уже плохо соображал, за него действовали опыт и заученные движения рук. Взревели двигатели, и лопасти начали набирать скорость вращения. Выглянув наружу, он увидел, как палуба изгибается вниз. Включая приборы управления, он ощутил лихорадочную, пугающую ясность, затем посмотрел вниз, на море, и увидел перевернутый корабль и тонущих людей.

Шульман пытался управлять вертолетом, но тот продолжал сползать к краю, который уже исчезал впереди. Желудок сжался. Вертолет рухнул в пустоту, немного пролетел вниз и поднялся.

— Господи Иисусе! — простонал Мастерс.

Они поднялись на восемьсот футов и зависли, чтобы осмотреть картину катастрофы. Огромная вышка погружалась в море своим северо-восточным углом, с массивной палубы потоком сыпались в воду оборудование и люди. Угол совсем затонул, море закипело, смыкаясь над ним. Палуба поднялась к небу, зашаталась и медленно затонула. На поверхности показались две понтонные опоры, вымахнув в воздух на все свои триста футов, а затем скользнули под воду. Вода вскипела и сомкнулась над ними. Появилась черная дыра водоворота, засасывая в себя людей и обломки. Все происходило как в жутком немом кошмаре. Водоворот крутанулся, всосал в себя все, а потом и самое себя.

Постепенно море вернулось к своему естественному состоянию. Внизу раскинулась спокойная водная пустыня. Шульман глядел вниз и не видел ничего, кроме серых арктических просторов.

— Направляйся к Сороковому месторождению, — сказал Мастерс.

4

Посреди вступительной речи премьер-министра его прервали первый раз. Кейт Тернер, сидящий у длинного стола в зале заседаний на Браво-1, устало снял трубку телефона.

— Извините, премьер-министр, — сказал он, — но эта линия всегда должна быть открытой.

Он приложил трубку к уху и увидел, что премьер-министр наблюдает за ним. Тернер впервые встретился с ПМ и нашел его устрашающим.

В трубке стояла тишина, и Тернер, генеральный инспектор нефтяных платформ Северного моря, раздраженно вспыхнул. Сколько раз говорить, чтобы беспокоили только в крайних случаях! Но тут он услыхал голос радиодиспетчера, и стало ясно, что тот встревожен.

— Я думаю, вам лучше прибыть сейчас же сюда. На Орле-3 плохо, — сказал служащий.

Тернер кашлянул в кулак и поглядел вокруг извиняющимся взглядом. ПМ, уперев руки в подбородок, не сводил с него глаз.

— Плохо? — спросил Тернер. — Что значит плохо?

В зале заседаний было людно. Рассматривался ход работ на Сороковом месторождении. Вдалеке за окном виднелись вышки, и Тернер все не мог отвести от них взгляд. Они вдруг полностью овладели его сознанием. ПМ, его помощники, нефтяники и секретари — все исчезло, и только мысли скакали и колотилось сердце.

Оператор говорил высоким, почти истеричным голосом. Он что-то бормотал насчет сообщения с Орла-3, и Тернер почувствовал, что положение серьезное. Он что-то сказал оператору, положил трубку и, оглядев собравшихся, едва покачал головой.

— Прошу прощения, джентльмены, — сказал он, — но я должен вас покинуть. У нас чрезвычайный случай.

— Чрезвычайный? — переспросил кто-то. Это был сэр Реджинальд Макмиллан, председатель правления «Бритиш Юнайтед Ойл», и он барабанил пальцами по столу. — И что же это за чрезвычайность?

— Пока не знаю, сэр, — сказал Тернер, поднимаясь и потягивая себя за аккуратную черную бородку. — Мы только что получили сообщение с Орла-3, и я не могу оставить его без внимания.

Он не стал дожидаться, чем закончится этот спор. Он не мог поверить в то, что услыхал. Нервно улыбаясь, он торопливо выбрался из зала заседаний и бросился к радиорубке. У него это отняло немало времени. Браво-1 была огромной; это была платформа с пятью буровыми вышками и огромным количеством палуб. Тернер бежал по помосткам, ощущая теплый южный ветер. Море лежало внизу, море раскинулось повсюду, и это зрелище его не успокаивало.

Неужели Орел-3 действительно затонула? Он торопливо пробирался по какой-то палубе мимо электрокаров и модулей. Сердце ухнуло, и он ощутил какую-то нереальность происходящего. Увидев антенну, поднимающуюся над радиорубкой, он припомнил невнятную скороговорку радиооператора и еще больше встревожился. А как там Мастерс? — вдруг подумал он. Открыл дверь радиорубки и влетел внутрь.

И первое, что его поразило, — бледный вид оператора. Тот пытался связаться с Орлом-3. Подняв взгляд на Тернера, он выругался и сорвал наушники.

— Нет ответа, — сказал он.

В плохо освещенной радиорубке было жарко, неудобно и тесно. Оператор сидел в заляпанной нефтью рубашке с закатанными рукавами.

— Они сказали, что тонут? — спросил Тернер, задыхаясь.

— Ну да, — ответил радиооператор. — Тот парень, с Орла-3, он просто вопил и говорил, что они тонут. Сильно трещало статическое электричество, его аппарат плохо работал. Я попросил подтверждения, но он вел себя как ненормальный. Повторил, что они тонут. Быстро тонут. Я пытался выяснить подробности, но линия сдохла, и с тех пор они не отзываются.

— Других подобных сообщений не было?

— Нет, шеф, ни одного.

Тернер закусил верхнюю губу и встревоженно огляделся. Он чего-то не мог понять; этого просто не могло быть. Как это можно утонуть так внезапно? Что происходит? Вышка просто не может затонуть за какие-то считанные минуты… Тернер потянул себя за бороду, сгорбился, заморгал и посмотрел на оператора, пытаясь собраться с мыслями.

— А утром с Орла-3 поступали какие-нибудь сообщения? Хоть какие-нибудь?

— Нет. Линии были свободны. У всех вышек есть инструкция выходить на связь только в случае крайней необходимости.

— А от Мастерса?

— Ни словечка, шеф. Первое послание от Орла-3 — и в нем сообщают, что они тонут.

— Не могу поверить, — сказал Тернер. — Несчастный случай, да, это я понимаю, но утонуть… Не понимаю.

— Но похоже на это, — сказал оператор. — Тот парень прямо бился в истерике. И с радио его было что-то не в порядке еще до того, как он замолчал. А потом тишина, а это плохой знак.