Соболев Сергей Викторович
ТЕРРОРИСТ №1
Аннотация.
Никому не известная доселе террористическая организация предъявила ультиматум администрации США — если Штаты не свернут свои важнейшие производства, если не прекратят исследований в некоторых прорывных отраслях, организация переходит к активным действиям. Однако ультиматум остался без ответа. И вот по всей стране гремят взрывы, горят здания, совершаются покушения на отдельных лиц, а сам Президент вынужден скрываться на засекреченных объектах.
С подобной угрозой сталкиваются и спецслужбы России. В условиях строжайшей секретности начинается невиданная прежде по масштабам спецоперация, целью которой является нейтрализация действий Аваддона и его организации. В самой гуще событий оказываются руководитель одного из спецотделов МВД РФ полковник Романцев и американская журналистка Колхауэр. Выбора у них нет: чтобы выполнить свою миссию, им придется пройти психокоррекцию и самим стать вровень с Аваддоном, стать сверхчеловеком.
ПРОЛОГ
И когда он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри.
И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечем и голодом, и мором и зверями земными.
Откровение от Иоанна
Небольшая колонна федералов смешанного состава, идущая под прикрытием пары БТРов, то притормаживая, то вновь разгоняясь до отметки в семьдесят километров, спускалась с предгорий по направлению к райцентру Шали. До цели оставалось не более получаса ходу. Если, конечно, обойдется без подрывов и разбойничьих нападений...
По обе стороны гравийной дороги, с раскисшим местами от проливных дождей полотном, уныло тянутся холмистые осенние пейзажи. Покачивающаяся в десятке метров корма БТРа сплошь заляпана желтоватой, с примесью глины, грязюкой. Смотреть на эту безрадостную картинку Романцеву порядком уже осточертело. Не очень-то привычный после долгого сидения в Москве к местным условиям, он две последние ночи спал урывками, реагируя на каждый шорох, не говоря уже о беспорядочной стрельбе, разражавшейся время от времени...
Угревшись в теплой кабине «уазика», который вместе с водителем был закреплен за ним на все время двухнедельной командировки, Романцев клевал носом, временами проваливаясь в сладкую дрему.
«Ну и ладненько, — подумал он, в очередной раз смежая свинцовые веки. — Заберу в Шалях двух своих сотрудников, и с первой оказией завтра же в Гудермес! А там и командировке конец...»
«УАЗ» как-то странно дернулся, раз и другой, как будто водила вдруг запамятовал, как переключать передачу. Затем, прокатившись еще несколько метров по инерции, остановился.
— Блин горелый! — выругался в сердцах сержант-контрактник. — Что-то с движком неладное! Одну минуту, товарищ полковник, счас я взгляну, что там такое...
Он выбрался из кабины, не забыв прихватить с собой «калаш». Забросив автомат за спину, открыл капот и, склонившись над двигателем, стал судорожно рыться в его внутренностях.
Чертыхнувшись, Романцев тоже выбрался наружу. Шедшая впереди колонна успела оторваться от них уже на добрых полкилометра. Позади них, замыкающим, шел еще один «уазик», в котором сидели трое. Эта машина также остановилась; очевидно, ее водитель и пассажиры не хотели выбираться наружу, под проливной дождь, и дожидались, чтобы кто-то подошел к ним и объяснил причину задержки.
— Вот что, сержант... Вы со своим «горелым блином» разбирайтесь в Шалях! А сейчас вызовите по рации старшего колонны и сообщите о ваших неприятностях!
— Не боитесь, товарищ полковник, мы свое догоним! — неожиданно веселым голосом сказал контрактник. — Прокатим, как на американских горках! Будет вам «драйв», и еще какой...
«Что за ахинею он несет? — испытывая все возрастающее раздражение, подумал Романцев. — Ну и подсунули же мне бойца...»
Он вытащил из кармана початую пачку «Кэмела», но закурить не успел: из другого «уазика», сразу с двух сторон, на раскисшее полотно дороги выбрались трое рослых, как-то неожиданно даже высоких, под два метра, и весьма крупногабаритных мужиков, экипированных в форму армейского спецназа.
Их лица были сокрыты под шлем-масками, но Романцева это нисколько не насторожило: среди федералов есть такие, опасаясь за себя и своих близких, предпочитают в людных местах носить маски.