Как он понял, речь шла о том, чтобы локализовать новый центр "Роте Армэ Фракцион" в Гамбурге. Дело не в том, чтобы просто схватить пару членов организации, взять надо всю руководящую группу. Итак, Карл, вероятно, в один прекрасный день будет знать достаточно имен и мест встреч, и тогда наступит момент, когда можно будет кликнуть "большую и злую овчарку". Его собственное задание заключалось прежде всего в том, чтобы продержаться до этого момента, если, конечно, он вообще выдержит контакт с врагом.
Расплатившись, он вышел на улицу и пошел пешком вдоль уже темных зданий. Мимо проехал бело-зеленый полицейский автомобиль, и Карл вздрогнул, будто совесть его была нечиста, будто он действительно был грабителем, розыск которого уже объявлен. Чувство это для него было совершенно новым.
Наутро оказалось, что Сент-Августин - это обычный маленький городок в нескольких милях от Бонна. Состоял он весь из главной улицы с большим супермаркетом и прилегающих вилл, а за ними начинались живописные рощи и пашни.
Однако сразу за Септ-Августином находился отгороженный от внешнего мира городок. За невысокими бетонными стенами с колючей проволокой мелькали казармы и какие-то сооружения, похожие на ангары. Это было GSG9.
Западные немцы утверждали, возможно из чувства национальной гордости, что GSG9 - наиболее эффективная в мире антитеррористическая команда. Возразить что-нибудь было трудно. Во всяком случае, "зеленые береты" этой части пользовались той же славой среди немецких мальчишек, что и, например, "зеленые береты" морских пехотинцев США или "зеленые береты" пограничников в Швеции. Так что название GSG9, или просто "девятка", льстило национальной гордости немцев, можно сказать, вызывало у них прилив патриотизма, если не сказать шовинизма.
Буквально GSG9 в переводе с немецкого означает "пограничное охранное отделение номер 9", Это часть немецкой пограничной полиции, первоначальным назначением которой была охрана западногерманских границ, прежде всего от восточных немцев и русских. В любом порядочном демократическом государстве существуют части сил обороны, призванные защищать национальные границы. Здесь, в Западной Германии, есть историческое и чисто немецкое объяснение тому, что эти функции выполняет военная полиция.
Дело в том, что пограничная полиция была создана в поддержку оккупационным властям еще тогда, когда по политическим причинам было невозможно создать собственные вооруженные силы в Западной Германии... И пока бундесвер создавался - а процесс этот был отнюдь не быстрым, - пограничная полиция как бы заменяла вооруженные силы. Когда же с оккупационным режимом покончили и был создан бундесвер, пограничная полиция стала выполнять функции федеральных специализированных полицейских сил - нечто вроде национальной гвардии в США, - щедро оснащенных автоматическими винтовками, бронемашинами и гранатами со слезоточивым газом, - словом, всем, что необходимо на случай беспорядков или бурных демонстраций.
До сентября 1972 года существовало восемь отделений пограничной полиции. Тогда же появилось девятое. Задачей его было реабилитировать пошатнувшуюся славу немецкой полиции. В тот период весь мир, кроме Западной Германии, ее правительства, полиции и армии, противостоял жестокости и кровожадности арабских террористов.
5 сентября 1972 года эти террористы атаковали Олимпийскую деревню под Мюнхеном, и им удалось захватить в заложники группу израильских спортсменов. После переговоров террористы и их заложники доехали до аэропорта с тем, чтобы покинуть Западную Германию.
В том месте, где террористы с заложниками должны были пересесть из вертолета в ожидавший их самолет, западногерманская полиция организовала что-то вроде ловушки. В окружение было выставлено около сотни нервничавших полицейских, вооруженных автоматическим оружием. До сих пор непонятно, как разразилась катастрофа, почему кто-то из немецких полицейских вдруг взвел курок и начал пальбу по террористам, а заодно и по их заложникам. Но когда начал один, за ним мгновенно последовали другие, и террористы вместе с израильскими заложниками были расстреляны буквально за несколько минут.
Разумеется, всему миру было сообщено, что эти палестинцы убили восьмерых израильских спортсменов, после чего каким-то непонятным, но вполне законным образом сами были накрыты эффективным огнем немецкой полиции. Так выглядела эта политизированная версия в международной прессе, так она, собственно, и вошла в историю.
Но для западногерманского правительства с самого начала положение было столь же ясно, сколь и неприятно. Спустя три дня, 8 сентября, министр внутренних дел Геншер издал распоряжение о создании нового федерального полицейского управления с задачей больше никогда не допустить того, что произошло в Федеративной Республике. 26 сентября, после консультаций между различными министрами, федеральное правительство достигло единства и официально объявило о создании девятого - совершенно нового - полицейского управления.
Спустя пять лет "девятка" восстановила немецкую честь благодаря блестяще проведенной операции против западногерманских террористов, захвативших самолет Люфтганзы и после нескольких перелетов в районе Средиземного моря приземлившихся в Могадишо, Сомали.
Силы "девятки" атаковали самолет, ликвидировав с исключительной точностью всех четверых террористов на борту, причем все пассажиры остались невредимыми. Правда, одну стюардессу легко ранили в ногу, но в остальном операция была проведена блестяще, даже более эффективно, чем нашумевшие в свое время операции израильтян с их высокопрогрессивными антитеррористическими подразделениями.
После этого новое управление могло почить на лаврах, установить связи с родственными иностранными организациями, которые хотели дать своим людям возможность пройти в ФРГ специальную подготовку или изучить архисложный оружейный арсенал "девятки".
Западногерманские антитеррористические ударные силы имели подкрепления и за пределами Сент-Августина, они очень скоро показали, что являются лучшими в мире, их тренировки более интенсивны и эффективны, чем у аналогичных служб в других странах. Чтобы это доказать, "девятка" устроила "международные соревнования", пригласив гостей из различных родственных сил специального назначения... В состязаниях, включавших самые разнообразные профессиональные трюки, "девятка" одержала убедительную победу.
К неудовольствию приблизительно двухсот служащих "девятки", каждая федеральная земля создала впоследствии свое собственное аналогичное подразделение - тоже с "зелеными беретами" и с таким же оружием, так называемые МЕК-единицы (Mobile Einsatzkommando - мобильные группы).
Когда Карл ехал в темно-синем "мерседесе" по дороге в Сент-Августин, у него еще не было никакого представления о том, что ждет его по адресу, так напоминавшему название тюрьмы.
Все утро он себя неважно чувствовал. Разумеется, он побывал в доме Бетховена. Подошел к нему без одной минуты девять, а ровно в девять ноль-ноль дверь открыла пожилая дама, продававшая билеты по пять марок. Он в одиночестве прошел по трем этажам вытянутого дома и слышал больше отзвуки собственных шагов по паркету, чем звуки музыки из прошлого.
В так называемой Венской комнате стоял последний рояль Бетховена из светлого красного дерева, который оказался неожиданно маленьким. Согласно написанной от руки табличке, это был дар от мастера, делавшего клавишные инструменты, - Конрада Графа из Вены.
Карл не смог устоять от искушения взять аккорд на этих священных клавишах. Он прозвучал, как и можно было ожидать, ужасно фальшиво. Через несколько секунд из ближайшей двери появился пожилой человек и стал укорять Карла, напомнив, что экспонаты запрещено трогать руками. Карл удивился и смутился: ведь поблизости, казалось, никого не было. В целом ситуация была странной. Действительно, он стоит в музее Бетховена, как идиот, с кинжалом вороненой стали темно-синего отлива у ноги, с которым никогда не расстается. Стоит, коснувшись клавишей рояля самого Бетховена, захваченный на месте преступления пенсионером, который будет теперь с немецкой обстоятельностью сопровождать его дальше. Его, идущего собственным путем, о котором он и сам-то еще знает далеко не все, с официальным заданием совершить налет на банк, чтобы, как это ни странно звучит, защитить иностранное государство от сумасшедших, которых могла породить на свет только Германия.