Упражнения, в которых соревновались обе группы, были похожи на те, которыми Карл регулярно занимался все пять лет в Калифорнии: сначала две серии по пятьдесят отжиманий, затем небольшая пробежка по коридору и обратно, потом снова пятьдесят отжиманий и сразу после этого стрельба - восемь выстрелов в восемь мишеней, причем на время. Это хорошее упражнение, лучше, чем просто стрельба по мишеням, поскольку в реальности ни полицейский, ни агент безопасности или разведки не может рассчитывать, что ему придется просто стрелять, без предварительных физических усилий. Карл стрелял быстрее других и с лучшим результатом. Ничего иного, конечно, и нельзя было ожидать. Слишком сложно было притворяться и нарочно снижать свой профессиональный уровень. Впрочем, у Карла не создалось впечатления, что после этого немцы стали к нему относиться хуже. Быть может, они все же поняли разницу между полицейским, даже в "девятке", и "оперативником", как это называют в ЦРУ.
Карл подумал, что может купить себе такой же пистолет. Но после короткого раздумья отказался по двум причинам. Во-первых, не нужно выставлять напоказ оружие немецких полицейских. А во-вторых, его собственный тип пистолета превосходил большинство других в одном весьма важном отношении: у "Беретты-92S" пятнадцать патронов в магазине. При дополнительном магазине в нагрудном кармане ты вооружен для небольшой войны. И если ты не сможешь разделаться с врагом за тридцать выстрелов, то и никто не сможет - так говаривал один из его калифорнийских инструкторов.
Немецкие автоматы были Карлу знакомы. Пожалуй, это автоматическое оружие - "Хеклер-и-Кох МР5" - он сам предпочитал любому другому. Во всяком случае, оно отличалось от различных типов американского оружия, среди которых худшим вариантом была автоматическая винтовка М-16. Немецкий автомат был стабильным и надежным, никакого шума, все части на месте, ни малейшего риска осечки. Кроме того, достойная удивления высокая точность, как будто стреляешь не очередями, а одиночными прицельными выстрелами.
Здесь все началось почти как в "Диснейленде". Для немцев была, очевидно, создана новая модель автомата, которую охранникам, например, можно было скрытно носить под пальто. Эта укороченная модификация МР-5 была всего 325 миллиметров в длину и 210 - в высоту. Сам за себя говорит тот факт, что оружие такого размера, предназначенное для стрельбы очередями по ближним целям, может быть очень точным. Немцам удалось также сделать прицел, позволяющий стрелять очень точно на расстоянии до ста метров одиночными выстрелами. Это потрясающе, думал Карл.
Еще один совершенно новый тип оружия - винтовка MP-SSD с глушителем и прибором ночного видения. В темноте, когда цель не видна невооруженным глазом, из нее можно на расстоянии ста метров выпускать серию за серией с вполне приемлемой точностью. Да и заглушённый звук выстрела будет едва слышен. Словом, работать с этим оружием было одно удовольствие.
Обе винтовки с прицелом были хорошо знакомы Карлу. Сам он предпочитал "М-66 Маузер", а не полуавтоматическую PS-61 фирмы "Хеклер-и-Кох", поскольку в темноте (с инфракрасным прицелом) она была не очень надежной. Пользоваться обеими винтовками было приятно. Если лежишь удобно и у тебя достаточно времени, то можно не быть снайпером и все равно наверняка попадешь в цель размером с голову на расстоянии пятисот метров независимо от того, светло или нет.
Прежде всего - прямая наводка, здесь немецкое оружие полностью превосходило американское, которым Карл пользовался в Калифорнии.
Что касается различных специальных устройств, то они были примерно одинакового класса. Немецкие взрывные капсулы, предназначенные, например, для форсирования входных дверей или люков самолетов, были лучше, чем их американские аналоги. Гранаты со слезоточивым газом и шоковые гранаты-вспышки были идентичны.
Конечно, у немцев есть и свои особенности. Они очень озабочены борьбой с терроризмом и поэтому создали интересные образцы различных средств, например для быстрого проникновения в самолет, на виллу или в квартиру в многоэтажном доме. Были среди них и легкие приспособления из тонких, но очень прочных канатов в системе с блоками, как Карлу объяснил майор, чередуя немецкие слова с английскими. Это были ремни, которые быстро крепятся вокруг туловища и позволяют по этим канатам почти мгновенно перемещаться вверх и вниз по стене. Коронный номер вторжения с помощью канатов почти цирковой: канат длиной 45 метров, весом не больше 700 граммов выдерживает нагрузку 2400 килограммов. Специально натасканные полицейские могут скользить по нему на своих ремнях с гарантированной скоростью шесть метров в секунду. С их помощью можно также спустить одновременно несколько человек с вертолета, если, конечно, его шум не мешает операции. (Вертолеты были, понятно, не немецкие, а американские "белл" и французские "пума" и "алуэтт".) В обычную по размерам квартиру в многоэтажном доме в большом городе можно проникнуть меньше чем за пятнадцать секунд, после чего в ход идут гранаты, огонь из автоматического оружия и так далее.
Занятия такого рода были захватывающими, если, конечно, смотреть на них как на спорт или тренировку. Карл, пусть неохотно, должен был это признать. Если террорист, сидя в своей конспиративной квартире, увидит белые "мерседесы", он должен как можно скорее сдаваться, если не хочет, чтобы его превратили в котлету.
В последний день была проведена операция со специальным снаряжением, которая Карлу особенно пришлась по душе: "Внезапная атака из-под воды". Он с удовлетворением отметил, что моторная лодка была шведской - "Вольво Пента-700" с навесным трехцилиндровым мотором. Все остальное снаряжение было немецким. Обычные регуляторы позволяли поддерживать нормальное давление в баллонах, самая большая глубина погружения - 75 метров. Хотя и здесь немцы придумали одну хитрость - небольшую панель с компасом, часами, измерителем глубины и подсветкой. Подсветка позволяла видеть приборы очень четко, а с поверхности ничего не было заметно. Красный свет освещал только приборы, и хотя на циферблате ему не все было понятно, особого значения это не имело.
Для Карла было большим удовольствием, а не необходимостью участвовать в этой учебной атаке. Ему нравилась темнота здесь, внизу, она давала чувство безопасности и спокойствия. В темноте был опасен только он сам.
Карл спустился на глубину 8 метров в этом немецком озере и поплыл к учебной цели - 460 метров на ост-зюйд-ост. Приборы должны были вести его в правильном направлении. Внезапно ему пришла в голову мысль, что завершается определенный круг в его жизни. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, когда он учился на водолаза в шведском Королевском флоте. Тогда кое-кто был убежден, что сознательные борцы должны "проникнуть" в шведское элитное подразделение, чтобы помочь стране выдержать оборону в случае нападения русских и капитуляции стоявших у власти социал-демократов.
Именно в это время его вызвал Старик и дал странное задание, от которого он не отказался и которое позже, после пяти лет в США, привело не к службе у Старика в разведке, а в сумасшедший дом на Кунгсхольме, к этим абсолютно некомпетентным, как их обычно называл Старик, руководителям шведской гражданской полиции безопасности.
Теперь, спустя несколько лет, нельзя, конечно, с уверенностью сказать, будет ли при столкновении с русскими социал-империалистами тот результат, которого они тогда ожидали. Он плыл в немецком озере, среди белых кувшинок и ила к учебной цели, которая, возможно, подстроена западногерманскими экстремистами. Но все это было глупо; он понимал, что уж во всяком случае из-под воды ему не придется нападать на "основное ядро" "Роте Армэ Фракцион".
Это была трудная неделя непрерывных тренировок в сочетании с антитеррористической школой Зигфрида Маака. С одной стороны, постоянное изучение десятков имен и лиц, которые входят в элиту РАФ (примерно двадцать пять человек), их воинствующих приверженцев, склонных к насилию и готовых к действиям.