— Но в двух случаях жертвами становились католики. Я принимаю версию об одном убийце, но тогда это никак не вяжется с вашей теорией, что целью убийства Баума была дискредитация ИРА.
— Посмотрите внимательней, сэр, прошу вас. В каждом случае описание убийцы совпадает. Черный вязаный шлем и черный анорак. Всегда использует «вальтер». В трех случаях скрывался с места преступления на мотоцикле. Эти детали я ввел в компьютер по отдельности. Все убийства с участием мотоциклистов, когда применялись пистолеты системы «вальтер». Все наложил на описание преступника.
— И что получилось?
Фокс вынул не один листок, а целых два.
— По крайней мере около тридцати убийств после семьдесят пятого года, в которых присутствовали упомянутые факторы. И где-то десять — сходных по почерку.
Фергюсон быстро просмотрел распечатки.
— Боже ты мой! — прошептал он. — Убивали и католиков, и протестантов. Ничего не понимаю.
— Поймете, если посмотрите на личности убитых, сэр. Во всех случаях, когда ответственность брала на себя ИРА, результат представлял ее в негативном свете.
— И то же самое, когда ответственность брали на себя протестантские организации, да?
— Верно, сэр, хотя ИРА, конечно, замешана гораздо чаще, чем другие. Еще одно: если вы обратите внимание на даты убийств, то заметите, что они чаще всего совершались, когда дела шли на поправку или же принималась какая-нибудь важная политическая инициатива по выходу из кризиса.
Фергюсон сидел, не сводя глаз с листов распечатки.
— То есть, вы хотите сказать, что это действует какой-то сумасшедший убийца-одиночка, поставивший перед собой цель продолжать кровопролитие в Ирландии?
— Совершенно верно. Только я отнюдь не считаю его сумасшедшим. Мне кажется, что он просто на деле претворяет в жизнь известные принципы Маркса-Ленина о революционной ситуации. Хаос, беспорядки, страх. Все это абсолютно необходимо для свержения правительства, пытающегося навести хоть какой-то порядок. И бессмысленная борьба растягивается на годы и годы, и мы никогда не найдем приемлемого выхода.
Фергюсон с интересом взглянул на капитана.
— Все факты уже были в компьютере. Мы просто никогда правильно не формулировали задачу. Если бы мы так сделали, то вся эта дьявольская схема всплыла бы гораздо раньше.
— Да, думаю, вы правы. — Фергюсон погрузился в размышления.
— Она существует, сэр. Это неоспоримый факт. В этом я не сомневаюсь. И есть еще кое-что, способное в общих чертах объяснить сложившуюся ситуацию.
— Ладно уж, говорите.
Фокс вынул из папки еще один лист.
— Когда вы были на прошлой неделе в Вашингтоне, из Омана вернулся майор Энтони Вильерс.
— Да, я наслышан о его приключениях.
— В своем отчете Тони рассказывает интересные вещи об одном еврейском диссиденте по имени Виктор Левин, которого он прихватил с собой. Тот знает занимательные подробности о совершенно необычном тренировочном центре КГБ на Украине.
Фокс закурил сигарету и подошел к камину.
— Тони Вильерс сейчас на Фолклендах, вам это известно?
— Да, сэр.
— А этот тип, Левин?
— Чрезвычайно талантливый инженер. Мы устроили его через одного из наших коллег в Оксфорде. Я позволил себе послать за ним, сэр.
— Неужели, Гарри? Да что бы я без вас делал?
— Продолжали бы так же руководить, сэр. Да, и еще. Психолог Павел Черный, который упоминается в рассказе Левина, перебежал к нам в семьдесят пятом году.
— В Англию?
— Нет, сэр, в Ирландию. Прибыл на международную конференцию и попросил политического убежища. Сейчас он профессор экспериментальной психологии в Тринити-колледже в Дублине.
С лица Виктора Левина еще не сошел загар, полученный под ярким йеменским солнцем. На нем был серый костюм из твида, белоснежная сорочка, голубой галстук и черные профессорские очки. Сначала он долго и обстоятельно отвечал на многочисленные вопросы Фергюсона. Во время короткой паузы спросил:
— Как я понимаю, этот человек — Келли, или Кухулин — и сейчас активно действует в Ирландии. Ведь я встречался с ним двадцать три года назад.
— В этом-то и заключается весь смысл дьявольского замысла. Глубоко законспирированный агент, ждущий своего часа, чтобы взорвать Ирландию изнутри. И, похоже, вы единственный человек, кроме его руководителей, который знает, как выглядит террорист. Поэтому мы и просим вас взглянуть на эти фотографии.
— Но я уже говорил: это было так давно.
— Может, у него есть какие-нибудь запоминающиеся приметы?
— Разве что умение хладнокровно и безжалостно убивать. Но я не единственный, кто знает его в лицо, вы ошибаетесь. Есть еще Таня. Татьяна Воронина.