Фоксу отвратительно спалось минувшей ночью, он чувствовал себя разбитым и вялым, когда Билли Уайт вез его, продираясь сквозь утренние потоки транспорта, в аэропорт. Молодой ирландец, наоборот, пребывал в прекрасном настроении, он постукивал пальцами по баранке в такт мелодии, льющейся из радиоприемника.
— Вы вернетесь, капитан?
— Не знаю, может быть.
— А, ну да. Я вовсе не ожидал, что вы по уши влюбитесь в нашу древнюю страну. — Уайт кивнул на протез Фокса. — После того, что она с вами сделала.
— Ну и что?
Билли закурил сигарету.
— Вся ваша беда, бритты, в том, что вы никак не можете понять: Ирландия — совершенно другая страна. И неважно, что мы говорим по-английски…
— Если хотите знать, фамилия моей матери Фитцжеральд, а предки ее жили в графстве Майо. Она работала в Галльской Лиге, была близким другом де Валери и говорила на великолепном ирландском языке, который я лично считаю довольно трудным. Она настояла, чтобы я его выучил, когда был еще совсем мальчишкой. А вы говорите по-ирландски, Билли?
— Боже упаси, конечно же, нет! — воскликнул Билли в полнейшем удивлении.
— Тогда я бы великодушно попросил вас не разглагольствовать о неспособности англичан понять ирландцев.
Фокс отвернулся и стал смотреть на поток машин. Полицейский на мотоцикле поравнялся с ними. Зловещая фигура в огромных очках и защитном шлеме, на плечах — плащ с капюшоном. Полицейский бросил мимолетный взгляд на Фокса из-за стекол очков, делавших его неузнаваемым, и остался позади, когда они свернули на дорогу, ведущую к аэропорту.
Билли оставил машину на кратковременной стоянке. Едва они вошли в главное здание, объявили посадку на самолет Фокса. Кухулин, следивший за ними от самого отеля, стоял у входа и наблюдал, как регистрируется Фокс.
Капитан и Билли подошли к выходу на площадку. Фокс сказал:
— Остался час до прилета самолета «Бритиш Эрвейз».
— Как раз я успею плотно позавтракать, — усмехнулся Билли. — С вами приятно было провести время, капитан.
— Еще встретимся, Билли.
Фокс протянул ему здоровую руку, и Билли Уайт пожал ее с заметной неохотой.
— Постарайтесь не появляться на улицах Белфаста в плохое время. Мне будет неприятно увидеть вас в перекрестии прицела, капитан.
Фокс прошел к самолету, а Билли пересек холл главного здания аэропорта и поднялся по лестнице в небольшое кафе. За ним внимательно наблюдал Кухулин. Когда Билли зашел в кафе, Кухулин направился к стоянке машин. Через час он снова был в здании, наблюдая за пассажирами. Челночный рейс авиакомпании «Бритиш Эрвейз» из Лондона только что произвел посадку. Кухулин заметил, как Уайт подошел к центральному справочному бюро и что-то сказал служащему. Через пару секунд в аэропорту объявили:
— Мистер Виктор Левин, прибывший из Лондона, вас просят подойти к справочному бюро.
Из толпы пассажиров вынырнула маленькая коренастая фигура Левина. За ним по пятам следовал кто-то из людей Фергюсона. Левин нес небольшой портфель, был одет в коричневый плащ явно с чужого плеча, на голове у него красовалась мягкая фетровая шляпа. Кухулин понял, что это и есть его цель, еще до того, как Левин начал что-то объяснять служащему аэропорта, который кивал в сторону Уайта. Левин и Уайт пожали друг другу руки и перебросились несколькими словами. Сопровождающий человек удалился. Кухулин еще немного наблюдал за ними, потом вышел из аэропорта.
— Итак, это и есть Ирландия, — сказал Левин по пути в город.
— Вы впервые здесь?
— О да, сам я из России. За границей почти не бывал.
— Из России? Бог мой, да здесь все по-другому.
— Мы будем проезжать Дублин? — поинтересовался Левин.
— Да, местечко Килри, куда мы направляемся, с другой стороны.
— Исторический, наверное, город, — заметил Левин.
— Я провезу вас через площадь Парнелла, хотя это и не совсем по пути. Он настоящий патриот Ирландии, хотя и был чертовым протестантом. А недалеко улица О’Конел и главпочтамт, где небольшая горстка бойцов сдерживала натиск паршивой английской армии в девятьсот шестнадцатом.
— Хорошо. Мне все это нравится. — Левин наклонился вперед, жадно впитывая в себя детали наплывающего городского пейзажа.
В Килри Лайам Девлин прошел по тропинке позади своего дома, зашел в ворота, пробитые в каменной стене, и направился быстрым шагом к тыльному входу в монастырскую больницу. Дождь все продолжался. Сестра Анна-Мария шла по вестибюлю в сопровождении двух молодых интернов в белых халатах — практикантов из Дублинского университета. Небольшого роста, она была очень подвижной для своих семидесяти лет. Поверх монашеской сутаны на сестре был белоснежный передник. В свое время она защитила докторскую диссертацию по медицине в Лондонском университете и состояла членом Королевского терапевтического общества. Вела она себя как настоящая леди. С Девлином они с давних пор были на ножах. Француженка по национальности, Анна-Мария уже давно жила в Ирландии. Девлину нравилось напоминать ей о ее происхождении.