— Висельник. Сильнее всего он борется со своей тенью. В нем одновременно живут два человека. И оба — совершенно разные. К цельности юных лет уже не вернуться.
— Слишком поздно, — прошептал Кассейн. — Слишком поздно.
На третьей карте была изображена в традиционной манере Смерть. С косой, пожинающая урожай человеческих жизней.
— Но чья она? — Кассейн через силу рассмеялся. — Моя или, может быть, кого-то другого?
— Карты несут в себе гораздо более глубокий смысл, чем просто изображение. Смерть приходит в качестве Спасителя, в ней заложено возрождение. — Цыганка дотронулась до его лба, мокрого от пота. — Вы больны.
— Все со мной будет в порядке. Просто нужно отлежаться. — Кассейн встал. — Я немного отдохну у вас, если не возражаете. Уйду, когда Мораг еще будет спать. Это очень важно. Вы меня понимаете?
— Да, безусловно, — гадалка кивнула. — Я понимаю вас очень хорошо.
Кассейн ушел в холодную ночь. Все посетители уже разбрелись по домам, аттракционы и карусели закрывались. Лоб его пылал. Наверное, лучше сейчас, чем утром, сделать инъекцию морфия. Он встал, пошарил в сумке и нашел ампулу…
Когда он проснулся, было уже утро, в окна трейлера струился свет. Старая цыганка сидела за столиком, наблюдая за ним, и курила сигарету. Когда он сел, боль, точно живое существо, вновь зашевелилась в нем. На миг Кассейну показалось, что сейчас он перестанет дышать.
Старуха придвинула ему чашку.
— Горячий чай. Выпейте.
Чай был действительно хорош, казалось, лучшего он никогда в жизни не пил. Кассейн улыбнулся, достал из пачки сигарету и трясущимися руками прикурил.
— Который час?
— Семь.
— Мораг все еще спит?
— Да.
— Отлично. Тогда мне пора.
Цыганка сурово сказала:
— Вы больны, святой отец. Сильно больны.
Кассейн осторожно пошевелил немеющими пальцами.
— Если у вас дар, то вы все должны понимать. Перед тем, как мне уйти, давайте определим роль Мораг во всем этом деле. У вас карандаш найдется? Прекрасно. Запишите номер. — Гадалка записала. — Позвоните, ответит человек по имени Фергюсон. Бригадир Фергюсон.
— Это полиция?
— В каком-то смысле. Он отдаст все на свете, чтобы схватить меня. Если его самого не окажется, они знают, где его найти. Скорее всего он будет в Кентербери.
— Почему именно там?
— Потому что сам я направляюсь в Кентербери убить Папу римского. — Кассейн показал ей «Стечкина». — Этим вот оружием.
Казалось, цыганка стала меньше по размерам, она вся съежилась. Конечно, она поверила ему, в этом Кассейн не сомневался.
— Но почему? — прошептала старуха. — Ведь он хороший человек.
— Все мы в жизни бываем иногда хорошими. Когда я уйду, вы позвоните Фергюсону. Скажите ему, что я направляюсь в Кентерберийский собор, что я заставил Мораг мне помогать. Скажите, что девочка боялась за свою жизнь. — Кассейн рассмеялся. — Думаю, они должны купиться на это.
Кассейн поднял сумку и пошел к выходу. Старая цыганка сказала:
— Вы умираете, вам это известно?
— Конечно. — Он слабо улыбнулся. — Вы говорили, что изображение Смерти на гадальных картах означает искупление грехов. Что в моей смерти заложена возможность возрождения. Это главное, только это имеет значение. — Кассейн открыл сумку и достал пачку пятидесятифунтовых банкнот. — Это деньги для Мораг. Мне они больше не понадобятся.
Прикрыв за собой дверь, он ушел. Цыганка слышала, как завелся двигатель автомобиля, и машина уехала. Несколько минут она сидела в каком-то оцепенении. Гарри Кассейн ей понравился, ни один мужчина не нравился ей так за всю ее жизнь. Но в глазах у него была смерть, она заметила это с самой первой встречи. Да и о Мораг надо побеспокоиться.
В комнате, где спала девочка, раздалось легкое движение. Старуха взглянула на часы. Половина девятого, пора. Она тихонько вышла из трейлера, быстро пересекла площадь. Зашла в будку телефона-автомата и набрала номер Фергюсона.
Девлин завтракал с Сьюзен Кальдер в гостиничном ресторане, когда его позвали к телефону. Он быстро вернулся.
— Говорил с Фергюсоном. Кассейн объявился. По крайней мере нашлась девчонка, которая была вместе с ним. Вы знаете местечко под названием Мейдстоун?
— Да, сэр. Отсюда шестнадцать или семнадцать миль.
— Поехали туда. Времени у нас в обрез.
Поместье Стоукли-холл ограждалось высокой стеной из красного кирпича, построенной в викторианскую эпоху, когда у владельцев еще водились деньги. Сторожка за массивными чугунными воротами тоже была выдержана в викторианском стиле — ясно проглядывались попытки архитектора сделать ее похожей на основное здание. Свернув с шоссе, Кассейн заметил две машины полиции, стоящие у ворот поместья. Туда же с главной дороги свернул и полицейский на мотоцикле, который ехал за ним последние несколько миль.