Потом все куда-то исчезло, не было ни Пэгги, ни краснорожего. Был уже до мельчайших подробностей знакомый номер «Бристоля», слабость и зудящая боль во всем теле. Но самым ужасным было другое — он раскрылся.
Тэн со страхом прислушивался к шагам в коридоре, ожидая, что вот-вот распахнутся двери и войдут дюжие молодцы из собственного управления безопасности или эти моралисты из Галактического Союза. Тэн знал, что за ним могут следить и те и другие. То, что в состоянии опьянения он разгласил тайну, влекло немедленную смерть в Империи или пожизненное заключение в казематах Союза.
Три дня Тэн находился наедине со своими страхами, вздрагивая от скрипа и неосторожного хлопанья дверей в отеле. Он испытывал все нарастающую ненависть к Пэгги и ее ухажеру. Как хотелось ему в этот момент наградить их обоих СПИДом! Неудовлетворенное желание пробуждает в душе мужчины большее негодование чем даже пощечина. На четвертый день Тэн подошел к зеркалу и внимательно осмотрел себя. Кроме синяков, оставленных Джеком, он с тревогой обнаружил на теле какие-то странные пятна. Это, и непроходящая уже больше двух недель повышенная температура, заставили Тэна серьезно призадуматься: у него явно развивался СПИД. Похоже, что обещанные Верховным Правителем три года были весьма завышенной оценкой его перспектив, либо… Он нахмурился, — либо сознательным обманом. Тэн вспомнил, как брезгливо говорил с ним Правитель, туманно обещая исцеляющее средство. Жестокость к другим соседствует с патологической жалостливостью к себе, и теперь Тэну предстояло испытать силу этого божественного возмездия. Ему вдруг захотелось бежать в горы, где в тщательно замаскированной пещере скрывалась его летающая тарелка, и лететь назад, вымаливать обещанное лекарство.
Он с трудом унял это безрассудное желание. С чем он вернется в Империю? Можно ли считать задание выполненным? Да, кое-чего он добился. Судя по газетным сообщениям, СПИД уже считался болезнью проституток, гомосексуалистов и наркоманов — это был как раз тот контингент землян, который он успел обработать. Здесь его заслуга очевидна. Но ему тут же могли поставить в упрек, что болезнь слишком медленно распространялась по планете. И Тэн решил действовать энергичнее.
* * *Майк Норман — обладатель черного пояса каратэ, каскадер и бывший автогонщик, а ныне сотрудник полиции, стройный, спортивный мужчина, с чуть заметной родинкой на щеке сидел в кабинете за наглухо зашторенными окнами, разглядывая в увеличительное стекло стодолларовую купюру. Несколько точно таких же ассигнаций лежало перед ним, аккуратно подколотых к делу канцелярской скрепкой.
Таких фальшивок ему еще не приходилось видеть. Дело в том, что они были на голову выше настоящих долларов. И по качеству бумаги, и по полиграфическому исполнению они превосходили их. Купюры были сданы в оплату одновременно в нескольких местах Лос-Анджелеса. Благодаря тому, что это были не какие-нибудь пятерки, а сотенные, кассиры нескольких магазинов вспомнили предъявлявших их покупателей. Точнее покупательниц. А впрочем, черт его знает, была ли это одна и та же женщина или их было несколько? Здесь-то и начиналась путаница. Таинственная мисс всегда была вульгарной, от нее сильно пахло духами, она чрезмерно пользовалась косметикой, вызывающе одевалась. На этом сходство заканчивалось. Дальше шли различия. Каким-то непостижимым образом ей удавалось менять черты лица и даже упитанность. Наконец, сами доллары — эксперты заключили, что изготовление одной такой купюры при ее феноменальной чистоте и качестве обошлось бы как минимум в сто тысяч.
— Какой идиот изготовляет их, чтобы сбыть потом по сотне! — Майк поднялся из-за стола, распахнул шторы. Отсюда, с двадцатого этажа небоскреба, открывалась великолепная панорама вечернего Лос-Анджелеса.
Норман любил этот веселый, слегка хвастливый, но чертовски хваткий город, где любая стоящая идея моментально находила и доллары и предприимчивых людей для своего осуществления.
— В том числе и преступная, — буркнул он себе под нос.
Но тут же со спокойным удовлетворением подумал, что в том и заключается его. Майка, предназначение, чтобы защищать здоровые созидательные силы общества и с корнем вырвать сорняки зла и разрушительства. Он хорошо знал город. Глядя на него с высоты птичьего полета, он с уверенностью мог бы показать места, где в этот миг собираются молодые бизнесмены, поэты, актеры Голливуда, уличные прости…
Майк зафиксировался на последнем слове, быстро заходил по комнате, боясь упустить очень важную догадку, которая вот-вот должна была прорезаться сквозь мрак подсознательного к свету очевидного.
— Проститутки! — повторил он наконец.
Это слово все ставило на свои места. Так же как повара, стюардессы, медсестры, проститутки в своей «униформе», с неизменным жаргоном, ужасно походили друг на друга. Вот почему кассирши говорили об одной женщине! Хотя, в действительности, их было множество. Значит стодолларовые купюры проститутки получали от одного и того же лица, которое пользовалось их услугами весьма интенсивно.
Майк ринулся к скоростному лифту, и уже через несколько минут его белый «Феррари» мчался по улицам вечернего Лос-Анджелеса. Какое-то странное тяжелое предчувствие овладело Норманом. Над городом нависла страшная, неотвратимая беда. В самом деле, фальшивые банкноты не могли быть изготовлены заурядными преступниками. За всем этим стояло нечто большее — какие-то невидимые и могущественные силы. Стараясь избавиться от этой неприятной мысли, он все быстрее и быстрее гнал машину.
Той же ночью, «тряхнув» как следует несколько проституток, ему удалось выйти на Малышку Пэгги. Ее рассказ о пьяном кутеже с крэком и шампанским в ресторане «Савой», а главное — признание кавалера в межпланетном терроризме могло бы показаться смешным. Но Майку было не до смеха. Он вдруг отчетливо понял, что инопланетное происхождение долларов — реальность. В пользу этого говорили и сообщения прессы о СПИДе среди проституток и гомосексуалистов, услугами которых пользовался инопланетный террорист. Одержимая поспешность, с которой он действовал, не могла быть объяснена ни чем иным, как четкой целевой установкой на инфицирование как можно большего количества людей.
Майк развернул «Феррари» и помчался, по указанному проститутками адресу, в отель «Бристоль». Взбежав по лестнице, он задержался у нужного номера и, выхватив пистолет, ворвался в помещение. Посреди комнаты стоял человек с большими выразительными глазами и необычно бледным лицом.
Увидев вбежавшего агента, Тэн раскусил капсулу, зашитую в воротник, и на глазах изумленного сыщика человек, только что стоящий перед ним, вдруг заколебался, как вода в стакане, приподнялся над полом и исчез.
Напрасно Майк отчаянно шарил под кроватью, в шкафу, заглядывал в ванную — человека с бледным лицом нигде не было.
Хлопнув дверью так, что закачалась люстра, Норман вышел из номера и, пораженный нелепостью происшедшего, направился к машине. Сейчас он был обязан доложить о случившемся руководству. Майк представил себе лицо начальника отдела, бывшего бригадного генерала, так и не расставшегося с солдафонскими замашками, который развлекался сочинением анекдотов о сослуживцах. Сказать ему, что преступник — инопланетянин, который растворился на глазах, означало бы вылететь из его кабинета с отборной казарменной бранью и стать посмешищем для всей полиции. Нет, только не это. Майк решил продолжать расследование на свой страх и риск.