Василий, как и обещал, только намочил водкой губы.
– У парня не было ни жены, ни детей. Девушка имелась, но видишь, не успели они даже навстречаться.
– Да и родителей похоронил. Отца давно, а вот мать года за два перед тем заданием.
– Если б не он, Василий, – то, возможно, лежать бы мне в этой земле, – сказал Батяня.
Налили еще по одной.
– Надо три, не чокаясь.
– Да, ВДВ были ему родным домом.
Внезапно за спиной Батяни раздался рев моторов. На небольшую горку к помпезной могиле с внушительным по размерам памятником – мраморный бюст серьезного на вид мужчины – подъехали четыре джипа: «Ниссан Патроль», два «Форда Экспедишн» и один «Субару Трайбека». Остановились все возле широкого стола, вокруг которого были вкопаны четыре деревянные скамейки.
Из машин высыпали цыгане, некоторые из них были в светлых костюмах со шляпами на головах. Цыганки, бренча золотыми цепями и монистами, быстро накрыли на стол, водрузив на него две литровые бутылки виски, тарелки с мясом и фруктами, при этом они громко переговаривались на своем языке.
– Как нашу «Калину», так не пропустили, а этой колонне небось охрана сама ворота открывала, – заметил Василий.
– Да ладно тебе. Миша, за тебя. Мы тебя помним и никогда не забудем, – сказал Лавров и, не обращая внимания на суету за спиной, осушил свою рюмку.
– Надо приличный памятник и ограду поставить, – Василий пригубил рюмку и осмотрел могилу. – Место хорошее, сухое.
Цыгане, как полагается, уже выпили, и пожилая женщина в пестром платье громко запричитала на своем языке.
– Тихо, – сказал седовласый цыган. – Эй, мужики, – крикнул он Батяне и Василию, – идите сюда. Помянете вместе с нами.
– Нет, спасибо, – ответил Василий, – я не пью. Я за рулем.
Батяня тоже молча отказался.
– Вы что, не хотите помянуть нашего барона? – заговорил низкорослый неприятным голосом.
Он и еще два молодых парня направились к десантникам.
– Вас просит уважаемый Афанасий Иванович. Знаете, кто такой Афанасий Иванович? – спросил тот же низкорослый, – во рту у него блеснул золотой зуб.
– А вы знаете, что будет, если он на вас обидится? – сказал другой, смуглый, на голову выше Батяни.
Цыгане говорили громко и грубо – они явно приехали на кладбище уже изрядно выпившие и теперь сами от своей крутизны «заводились».
– Чуваки, слушай сюда, – продолжил низкорослый, – надо уважать всех покойных. А не только своих. Мы сейчас выпьем с вами за Ивана Дмитриевича Шанталло, который все тут разруливал… Короче, был здесь бароном, а потом уж, – цыган глянул на фотоснимок на кресте и криво усмехнулся, – за вашего салагу.
И тут низкорослый цыган с темным, словно чумазым лицом, захрипел – железная рука майора Лаврова вцепилась ему прямо в горло.
– Запомни, ты, клоун, тут чуваков для тебя нет, и нехорошо называть боевого десантника салагой.
Батяня резко развернул недоростка, нагнул и дал мощный пинок под зад. Цыган отлетел на три метра и зарылся лицом в землю. Зеленые полосы от молодой травы пошли по лацканам его блестящего бежевого пиджака.
Двое других цыган тут же выхватили из кожаных чехлов, что висели у них на ремнях, ножи, блеснули лезвия.
– Вот это вы зря, вот это вы погорячились, – проговорил Василий и одним ударом ноги выбил нож у стоявшего к нему ближе всех чубатого цыгана, сделал резкий выпад вперед и быстрым ударом в солнечное сплетение сбил тому дыхание.
Второго – долговязого – взял на себя Батяня. Когда тот замахнулся, Лавров быстро поднырнул под его руку и резко вывернул ее. Цыган громко закричал, разжал пальцы с золотыми печатками – нож выпал и воткнулся прямо в грунт. Батяня ловко подбил цыгану колени, заставив того рухнуть на землю…
С криками и воплями на десантников бросились еще шестеро самых крепких цыган из тех, что приехали на кладбище.
– Спина к спине! – крикнул Батяня и тут же его могучий кулак встретил челюсть первого, самого смелого из нападавших. Громадный мужик, бежавший следом в прыжке, ножницами попытался достать Василия, но десантник успел быстро среагировать и отпрянул, а затем догнал того ребром ладони по шее сзади.
Десантники ловко уклонялись от ударов нападающих и тут же сами «заряжали» встречные – то двоечку, то троечку. На светлые костюмы цыган брызнула кровь, что сочилась из рассеченных губ, скул, бровей «детей дорог». Но настырные «ромэлы» не отступали, плотным кольцом они окружили десантников и уже не нападали, а просто стояли, сжав кулаки, переводя дух, ожидая команды, чтобы одновременно ринуться на Батяню и Василия.