И в начале 1845 г. рождается книга под названием “Святое семейство, или Критика критической критики. Против Бруно и компании”. Уже из самого названия мы видим, что работа очень агрессивная, что Маркс сводит старые счёты с Бруно Бауэром и компанией, и отмежевывается от них. Заглянем в эту книгу (т. 2), ибо в ней мы впервые услышим от Маркса о пролетариате, о его новой “исторической роли” - К. Маркс:
“Пролетариат приводит в исполнение приговор, который частная собственность, порождая пролетариат, выносит себе самой, точно также как он приводит в исполнение приговор, который наёмный труд выносит самому себе, производя чужое богатство и чужую нищету”.
Итак, нашёлся у Маркса искомый класс, Мессия, который разрушит паразитирующую бюрократию, разрушит всё старое, “умирающее государство” и этим спасёт всё общество.
Само это высказывание звучит уже как классический марксизм. Если внимательно посмотреть на приведённую цитату, то можно смело сказать, что мы видим полностью взгляд Руссо на частную собственность с добавлением к нему спасительной роли пролетариата. Маркс и до Энгельса думал о пролетариате, ибо знал, что масонская организация “Иллюминатов”, существовавшая в Баварии с 1776 по 1784 гг., использовала рабочих для достижения своих политических целей (Маркс, т. 4, с. 281). Но, вероятно, он вначале недооценил рабочих - в их неграмотности, тёмности увидел одни минусы, но затем, поразмыслив, увидел в этом и плюсы…
В “Святом семействе” мы не найдём у Маркса логического продолжения его прежних тем и их увязки с новым для Маркса “открытием”. Здесь мы найдём ещё довольно сырую переработку привезённой Энгельсом информации о пролетариате. Далее заглянем в “Тезисы о Фейербахе”.
Хотя эта работа опубликована Энгельсом после смерти Маркса на основе его отрывочных заметок из его записной книжки, но эти заметки, наброски касаются этого периода жизни Маркса и осмысления, становления его концепции. В этой работе привлекают внимание две его мысли:
“Сущность человека… есть совокупность всех общественных отношений”.
Здесь Маркс совершает свою фундаментальную классическую ошибку - он видит только одну сторону и делает на неё полностью упор, а личность, индивидуальность для него не существует. Истина здесь лежит на середине и является смесью, сочетанием обоих факторов.
Далее процитируем знаменитую амбициозную фразу Маркса:
“Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его”.
Но как мы отметили раньше - это было повторение уже старой масонской идеи о руководстве общественными процессами и историей. В этом же духе звучит продолжение этой мысли Марксом:
“Совпадение изменений обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика”.
Здесь явно звучит эхо французских революций. Можно процитировать и совсем лозунговое высказывание Маркса:
“В практике должен доказать человек истинность, то есть действительность и мощь своего мышления”.
Маркс человеческую деятельность связывает с эволюцией, а эволюция, по его мнению, - это развитие способов производства - экономика, и принципы распределения результатов этого производства - как идеология. И поэтому Маркс приходит к выводу, что на первом месте находится экономика-производство, а на втором все результаты умничанья - религия, философия, мораль, искусство, наука. Они по Марксу как бы плетутся за первой, тянутся и полностью обуславливаются. Это как бесплатное, но необходимое приложение. Не случайно в этот период начинают мелькать у Маркса мысли о коммунизме и появляется характерная для него терминология - “производительные силы”, “разделение труда” и т.д.
На эту тему говорил ещё Аристотель, который, как и Платон, все- таки на первое место ставил мышление, ибо если бездумно работать, то можно проработать всю жизнь и быть голодным, не иметь даже свободного времени, чтобы подумать. Понятно, что то и другое - процесс одновременный и неразрывный. Это как два альпиниста в связке, поочерёдно подтаскивающие друг друга. В принципе Маркс пытается продолжить мысль Гегеля, что люди должны наконец-то научиться управлять объективными законами общественного развития, этими “хитростями истории Гегеля”; то есть, - история человечества из хаотичной стадии должна перейти в управляемую и обуздать “хитрость истории”. Перед этим Гоббс выдвинул понятие общественного договора, его поддержал Ж.-Ж. Руссо; Локк предложил, во избежание бесконечных споров и для скорейшего принятия решений, считать решающим мнение большинства. Это позволяло выйти из тупиковой невозможности договора каждого с каждым. Это, в свою очередь, не устраивало патологического утописта Руссо, который иллюзорно устремлялся к абсолютной свободе.