Она достала из пачки последнюю сигарету, а когда стала прикуривать, Деревянко вдруг вскочил, метнулся к двери и рванул за ручку. Но он позабыл, что дверной замок был блокирован. Капитан дернул собачку вниз, распахнул дверь и выскочил в коридор, но Полина успела вскинуть револьвер и выстрелила.
Пуля ударила Деревянко в спину. Он резко выпрямился, сделал еще два шага и рухнул на пол.
— Ты что творишь, стерва! — заорал Голубев, вскакивая.
— Сидеть! — заорала Полина и тоже вскочила. — Всех тут положу, только рыпнитесь!
Опера стояли в полном столбняке, не в силах шевельнуться. Полина, держа их на мушке, подошла к двери и захлопнула ее.
Пилюгин заглянул в окошко дежурного:
— Ребята в отделе?
— Да вроде никто не выходил…
Майор стал подниматься на второй этаж и тут услышал выстрел. Он рванулся наверх, перепрыгивая через две ступени.
До Галки и Витьки, сидевших в машине, тоже донесся глухой звук выстрела.
— Ой, что это? Ты слышал? — Галка посмотрела на Витьку.
— Стреляли вроде… — Витька напряженно смотрел на здание. — Может, показалось?
— Двоим сразу не может показаться.
Пилюгин вбежал в коридор и увидел лежащего на полу капитана Деревянко. Перед ним на корточках сидел следователь Борис Степанович Ляпунов.
Деревянко лежал на спине, запрокинув голову, глаза были закрыты. На левой стороне груди было выходное отверстие от пули — рваные окровавленные края рубашки топорщились в разные стороны.
— Что с ним? Кто стрелял? — Пилюгин грохнулся на колени, наклонился над Деревянко.
— Из твоей комнаты стреляли, — приглушенно ответил Ляпунов. — В спину. Пока дышит. Я уже вызвал «скорую». Что у тебя там происходит?
Из двух комнат выглянули сотрудники, оба молодые парни, спросили почти одновременно:
— Что случилось? Кто стрелял?
— Ну-ка, помогите… — Ляпунов приподнял Деревянко за плечи.
Пилюгин и еще двое сотрудников бросились помогать. Они отнесли его в соседнюю комнату, осторожно положили на кожаный диван.
— Сквозная… — выдохнул один из сотрудников. — И то хорошо. Аптечка где-нибудь есть? А-а, черт, платки носовые дайте — хоть кровь остановить.
Деревянко тихо застонал и открыл глаза.
— Ну что, живой? Терпи — сейчас врачи будут, — сказал Пилюгин.
— Стрельнула-таки, ну и стерва… — чуть шевелил губами Деревянко. — Я думал, не станет…
— Молчи, молчи… дыши потихонечку… — сказал следователь.
— Там баба моих ребят в заложники взяла! — Пилюгин вылетел в коридор, а навстречу ему уже торопились два врача в белых халатах и санитары с носилками. Майор молча указал им на открытую дверь.
У своего кабинета Пилюгин замер, опустив голову. Рука поднялась, чтобы постучать, но остановилась. Он прислушался, но за дверью было тихо.
Из комнаты вынесли Деревянко. Врач шел рядом с носилками, держа его за руку, и приговаривал на ходу:
— Нормально… держись, капитан, все будет нормально…
Следом за врачами из комнаты вышли следователь и еще один сотрудник. Ляпунов закурил, посмотрел на стоящего перед дверью Пилюгина:
— Выживет… А протокол когда составим?
— Да подожди ты с протоколом, — сказал сотрудник. — Тут как бы еще одного трупа не было…
Пилюгин оглянулся на него и резко постучал в дверь.
— Это ты, майор? — после короткой паузы ответил голос Полины.
С первого этажа поднялись дежурные — лейтенант и сержант. Они громко стучали ботинками по полу.
— Что случилось, товарищ майор?
Пилюгин поднял руку, делая знак, чтобы все молчали, и громко ответил в дверь:
— Да, это я, гражданка Иванова! Я пришел! Майор Пилюгин! Открывайте!
За дверью молчали.
— Какая Иванова? — удивился лейтенант. — Там же ваши ребята, товарищ майор… Сейчас Деревянко пронесли… кто его ранил-то? Ну, дела пошли! Как в цирке!
— Заткнись… — прошипел Пилюгин.
— Может, спецназ все-таки подождать? — тихо сказал следователь, — хотя можно и навредить… В таком деле бабы опаснее мужиков — у них стопор не работает.
— Какой стопор? — спросил дежурный лейтенант.
— Инстинкт самосохранения у баб в таких ситуациях начисто отсутствует… А протокол все равно нужен. — Ляпунов часто и сильно затягивался, и сигарета почти мгновенно превратилась в маленький окурок. Он достал из пачки новую, прикурил от окурка.
Пилюгин со злостью посмотрел на следователя и проговорил громко:
— Ну, что же ты, Полина Ивановна? Думала, я испугаюсь? Нет, я пришел. А ты открыть боишься.