Номер Первый. История нашего Движения изложена тобой довольно верно... Только я не понял твоих намеков на то, что господин Г. будто боится меня.
Шварц. Он называет тебя Зараженным.
Номер Первый. Это свидетельствует лишь о его богатой фантазии, но не о страхе.
Шварц. Ты не спрашиваешь, почему он тебя так называет?
Номер Первый. Я знаю почему.
Шварц. Так, может, ты мне скажешь?
Номер Первый. Пожалуйста... Он считает, что в борьбе с Роблесом я перенял его методы. Что я от него заразился.
Шварц. И это правда?
Номер Первый. В определенном смысле да.
Шварц. Что значит «в определенном смысле»?
Номер Первый. Мы убиваем.
Шварц. Однако ты сделал оговорку.
Номер Первый. Потому что мы применяем и другие методы. Прежде всего это пропагандистская работа, и она дает прекрасные результаты, в наших отрядах — много бывших гвардейцев... Еще мы отличаемся от них тем, что мы не жестокие... За измывательство над пленным у нас одно наказание: расстрел.
Шварц. А ваша контрразведка и народные тюрьмы?
Номер Первый. Случается, что люди из контрразведки применяют насилие.
Шварц. То есть пытки.
Номер Первый. Я сказал: насилие — но они обязаны получить на это согласие районного руководства. Идет война, без насилия не обойтись. Но никаких народных тюрем у нас нет. Это выдумка приспешников Роблеса, имеющая, правда, под собой некоторую почву: еще в первый период городского подполья мы захватили в плен несколько их палачей и объявили, что они находятся в народных тюрьмах и скоро предстанут перед народным судом. В конце концов так оно и произошло, в чем все могли убедиться: их тела мы подбрасывали преимущественно к полицейским участкам или в другие эффектные места. Но это уже история... В настоящий момент у нас нет никаких народных тюрем по тем же причинам, по которым мы не стали создавать лагеря для сирот... Это стационарные объекты, а наша сила, как я уже говорил, в мобильности... Если к нам в руки попадают отъявленные мерзавцы, мы пускаем их в расход. А насильно мобилизованных в Гвардию крестьян, часто неграмотных, мы убеждаем в правоте нашего дела. Тюрьмы нам не нужны.
Шварц. Гутьерес утверждал, что у него были основания опасаться тебя ничуть не меньше, чем Национальной Гвардии.
Номер Первый. Адвокаты любят преувеличивать.
Шварц. Значит, это неправда?
Номер Первый. Ты это как себе представляешь — я пришел к господину Г., когда он был руководителем подполья, и сказал: «Уходи, теперь я займу твое место» — так, да? Он попросту потерял контроль над ситуацией, когда Движение стало шириться. Вместо того чтобы подобрать себе компетентных людей, способных вести всю штабную работу, он окружил себя посредственностями, которые во всем поддакивали ему... В итоге — поражение за поражением... Он был смещен на заседании командиров отрядов... Это было политическое поражение... Часть тех командиров — члены нынешнего руководства... Другие либо погибли, либо устранились от борьбы, когда мы решили снова перенести ее в города.
Шварц. Где она тоже обернулась большими потерями.
Номер Первый. Мы проявили гибкость. И тотчас отступили в деревни. И добились неплохих результатов, тебе это известно.