Ожесточенные бои развернулись на высоте 4.500 – 5.000 метров над уровнем моря. Индийские войска, в основном спешно переброшенные подразделения из других секторов, и не успевшие пройти акклиматизацию, были вынуждены, преодолевая глубокий снежный покров, продвигаться вверх по крутым, иногда почти отвесным, склонам под плотным огнем крупнокалиберных пулеметов, гранатометов, минометов противника, оседлавшего все командные высоты. Потери от огня, горной болезни и низких температур были огромными; некоторые батальоны 8-й горнопехотной и 3-й пехотной дивизий были выбиты почти целиком. Поддержка авиации потеряла свое значение через 24 часа, когда огнем переносных зенитно-ракетных комплексов были сбиты 2 боевых самолета и 1 вертолет, и командование было вынуждено отдать приказ о переходе к нанесению ракетно-бомбовых ударов со среднего эшелона высоты, что тотчас же отразилось на их точности. Восемнадцать артиллерийских полков – свыше 100 стволов, в т.ч. 155-мм шведские гаубицы Bofors и 130-мм советские дальнобойные пушки М46, - вели столь интенсивный огонь, что к исходу первой недели контрнаступления потребовалась замена стволов и создалась угроза нехватки боеприпасов. Тем не менее, боевики, укрепившиеся в сангарах – блиндажах из камня и иного подручного материала, ожесточенно бились за каждую высоту, неся при этом весьма ограниченные потери от огневого воздействия индийской стороны. С другой стороны линии контроля их поддерживала артиллерия армии Пакистана.
К концу мая эскалация боевых действий, спровоцированных вторжением боевиков, достигла своего пика, напрямую выведя двусторонние отношения между Индией и Пакистаном на предвоенный уровень. Индо-пакистанский кризис принял международное измерение. А в начале июня в ситуацию был привнесен ядерный аспект. Американские средства космической разведки зафиксировали признаки подготовительных мероприятий по приведению ядерных сил сторон в режим повышенной боевой готовности. В считанные часы название небольшого поселка Каргил, затерянного в отрогах Гималаев, вокруг которого и велись основные бои, зазвучало в ведущих мировых столицах. В этой драматической ситуации Вашингтон был вынужден в форс-мажорном порядке, несмотря на развертывание решающей стадии войны против Югославии, отвлечь самые существенные и затратные политические, финансовые и военные ресурсы от балканской проблемы с целью оперативного разрешения кризиса и блокирования угрозы ядерной войны на Индостане. Под американским прессингом пакистанские генералы отдали приказ на свертывание операции, лишив огневой поддержки и тылового обеспечения формирования кашмирских боевиков, которые к началу июля отошли за линию контроля из индийского сектора на территорию Пакистана. Тем не менее, запланированную комбинацию руководства «Аль-Каиды» по дестабилизации американских интересов и демонстрации намерений и решимости транснациональных структур радикального направления ислама, можно было считать решенной.
Одиннадцать недель жестокого противостояния на самом высокогорном поле боя в истории человечества дорого обошлись Индии, армия которой потеряла, только по официальным данным, 487 военнослужащих убитыми и свыше 1.100 раненными, а финансовая система – сотни миллионов долларов. «Каргильский инцидент» (именно такое наименование получил в мировых средствах массовой информации индо-пакистанский кризис 1999 г.) со всей очевидностью продемонстрировал на первый взгляд парадоксальный, но от этого не менее реальный факт: легковооруженные иррегулярные формирования партизанского типа численностью в несколько сотен идейно мотивированных боевиков оказались способными продолжительное время оказывать жесткое сопротивление превосходящему по всем параметрам противнику (нескольким десяткам тысяч военнослужащих третьей по численности армии мира, имеющей современное вооружение и военную технику), нанести политический и финансово-экономический ущерб крупному государству, а также спровоцировать кризис регионального, а затем и международного масштаба.
Однако, последовавшие вскоре вслед за Каргилом события, несмотря на различие в предпосылках, контексте и деталях, вновь фактически повторили этот парадокс – сначала в Дагестане в августе 1999 г., тогда же Кыргызстане и Узбекистане, и снова в Центральной Азии, но уже в августе 2000 г., и в Македонии весной – летом 2001 г.
Дагестан - 99
Нарастание концептуальных разногласий по профилю дальнейшей стратегии стимулировали рост амбиций лидеров чечено-дагестанского блока радикальных военизированных организаций, интегрированных в структуру Конгресса народов Ичкерии и Дагестана (КНИД). С первой половины 1999 г. фиксируется растущая агрессивность их заявлений и действий, направленных на дестабилизацию общественно-политической ситуации в Дагестане. С конца весны чеченские вооруженные формирования предприняли серию операций на всем протяжении административной границы между Чечней и Дагестаном – от Каргалинской плотины на севере до Цумадинского района на юге, которые по своей сути являлись разведкой боем и попыткой отвлечь внимание от запланированного направления главного удара. Одновременно с этим, на территории собственно Дагестана активизировалась подрывная деятельность ваххабитских элементов, опиравшихся на неконтролируемую республиканскими властями зону в Кадарском регионе республики, еще в 1998 г. выведенную радикальными исламскими лидерами в самостоятельное подчинение, и провозглашенную в качестве Отдельной исламской территории дагестанских Джамаатов. К началу августа Дагестан находился на точке кипения: напряженная политическая обстановка, практически ежедневные теракты против военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов; партизанская война в юго-западном горном регионе.
В ночь с 7 на 8 августа 1999 г. боевые формирования КНИД общей численностью до 2.000 боевиков под командованием Шамиля Басаева начали операцию «Имам Гази-Магомет», выйдя через Снежный перевал с территории Чечни в Дагестан и оседлав господствующие высоты с несколькими населенными пунктами в Ботлихском районе республики. При этом, не менее 20% вторгшихся боевиков составляли добровольцы исламских государств и регионов, командированные в Чечню на средства «Аль-Каиды». Последующие две недели в этих горах, у высот «Ослиное Ухо» и Тандо, развернулись ожесточенные бои. Ценой значительных усилий и потерь в личном составе и технике, федеральному командованию удалось блокировать прорыв, а затем, за счет массированного применения авиации, артиллерии и реактивных систем залпового огня, выбить противника с территории Дагестана. В ночь с 21 на 22 августа чеченские отряды отошли на исходные позиции.
В самой республике общественно-политическая ситуация претерпела резкий перелом, вызванный психологическим шоком населения Дагестана от неожиданного вторжения чеченцев. Развернувшееся добровольческое движение, в сочетании с активными мерами противодействия со стороны федерального центра, поставили крест на планах экспансии к побережью Каспия. В период с 29 августа по 12 сентября после ожесточенных боев был ликвидирован Кадарский укрепленный район в центральной части Дагестана, который еще за месяц до этого рассматривался исламскими радикалами в качестве плацдарма для последнего броска на Махачкалу. Ваххабитские формирования полевого командира Джаруллы Гаджимагомадова дрались до последнего человека за каждый дом, но, в конечном счете, были сломлены подавляющей огневой мощью федеральной армии и внутренних войск. Отвлекающий удар чеченских формирований 5 – 9 сентября с территории Чечни на Новолакско-Хасавюртовском направлении (операция «Путь Имама») вскоре также был блокирован и ликвидирован.