лиц, не участвующих в конфликте *■*••>
14. Запугивание *7
15. Подчеркнутая невинность жертв 1э,э
16. Группа, движение, организация в качестве правонарушителя 14
17. Символический аспект, стремление продемонстрировать общественности свои взгляды 13,5
18. Непрогнозируемый, непредсказуемый, неожиданный характер проявления насилия 9
19. Тайная, подпольная деятельность 9
20. Повторяемость, серийный или наступательный характер насилия '
21. Преступник "
22. Предъявление требований к третьим сторонам 4
Взято из книги: Schmid A.P. et al. Political Terrorism: A New Guide to Actors, Authors, Concepts, Data Bases, Theories, and Literature. New Brunswick: Transaction Books, 1998. P. 5 — 6.
ПРОВЕДЕНИЕ РАЗЛИЧИЙ КАК СПОСОБ ВЫРАБОТКИ ДЕФИНИЦИИНачнем с партизанской войны. Терроризм часто путают, уравнивают и считают созвучным с партизанской войной. Это вполне оправданно, так как партизаны часто применяют ту же тактику (убийства, похищения, подрыв общественных зданий, взятие заложников и т.д.) с теми же целями (запугивание и принуждение, то есть оказание влияния на поведение людей посредством страха), что и террористы. К тому же террористы, как и партизаны, не носят ни специальной униформы, ни каких-либо знаков отличия и, таким образом, зачастую неотличимы от мирных граждан. Однако, несмотря на склонность смешивать и тех и других в одну общую категорию преступных лиц, между ними существуют коренные различия. Термин «партизаны», к примеру, в наиболее широком значении слова применяется для обозначения более многочисленной группы вооруженных лиц[40], которые действуют как военное подразделение, нападают на военные объекты противника, стремятся захватить и удержать территорию (пусть даже на одни сутки), при этом поддерживая контроль или суверенитет над отдельно взятой географической территорией и ее населением. Террористы, однако, не действуют в открытую, как вооруженные подразделения, не пытаются захватить какие-либо территории, намеренно избегают столкновений с вооруженными силами противника и редко осуществляют контроль или требуют верховенства над какой-либо территорией или ее населением.
Полезно будет провести различия между террористами и обычными преступниками. Как и террористы, преступники применяют насилие для осуществления определенных целей. Однако при схожести самих актов насилия — похищение, убийство, поджог — цель и мотивация различаются. Применяет ли преступник насилие для получения денег, материальной выгоды, или с целью убийства, или ранения жертвы ради вознаграждения, он действует исключительно в собственных интересах и ради собственной (материальной) выгоды. Более того, в отличие от терроризма, акт насилия, совершенный обычным преступником, не предполагает наличия последствий или оказания психологического давления. Преступник все же может использовать недлительный акт насилия для устрашения жертвы, например поднести к голове банковского служащего пистолет во время ограбления, чтобы добиться подчинения и покорности. Однако в таком случае грабитель банка не передает никакого (будь то политическое или иное) послания посредством совершения акта насилия, а лишь ускоряет передачу ему требуемых материальных благ, в данном случае денег. Следовательно, преступное действие не направлено на достижение какого-либо эффекта, помимо осуществления непосредственной задачи грабителя. Более того, насилие не направлено на передачу послания никому, кроме банковского клерка, чье содействие необходимо грабителю. И, возможно, самое главное — это то, что преступник не задается целью оказать влияние на общественное мнение. Единственная его цель — скрыться с награбленным или исполнить свой корыстный замысел как можно скорее и проще, так, чтобы получить свое вознаграждение и наслаждаться плодами своих криминальных трудов. В противоположность этому главная задача насилия, творимого террористами, — изменить в итоге систему. Обычному же преступнику до системы нет никакого дела.
Террорист также отличается от убийцы-фанатика, который может применять схожую тактику (убийство, подрыв) и, возможно, даже ставит перед собой те же цели (смерть политического деятеля). Однако при схожести тактики и объектов нападения террористов и убийц-фанатиков их цели различаются. Несмотря на то, что цель террориста является неизбежно политической (как правило, смена или существенное изменение политической системы посредством применения насилия), цель убийцы-фанатика чаще всего является идиосинкратической, абсолютно эгоцентричной и глубоко личной. Случай с Джоном Хинкли, совершившим попытку покушения на жизнь президента США Рейгана в 1981 году ради привлечения внимания актрисы Джоди Фостер, как раз относится к рассматриваемому вопросу. Его действиями руководила не политическая мотивация и не идеологические убеждения, но глубоко личное желание произвести впечатление на своего кумира, убив президента. Эта целиком аполитичная мотивация ни в коей мере не может идти в сравнение с доводами народовольцев в пользу проводимой ими операции по устранению царя-тирана и его окружения, как, впрочем, и с попытками Ирландской республиканской армии убить премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер и ее преемника Джона Мэйд-жора в расчете на резкую смену британской политики в отношении Северной Ирландии. Более того, как не может один человек назваться политической партией, так и убийца-одиночка не должен считаться отдельной террористической группировкой. В этой связи, хотя убийство кандидата в президенты и сенатора Роберта Кеннеди Ширханом Ширханом[41] в 1968 году и имело политические мотивы (выражение протеста против поддержки США Израиля), нельзя с уверенностью назвать это убийство террористическим актом, так как Ширхан не принадлежал к какой-либо политической группе и действовал самостоятельно, движимый личной неудовлетворенностью и глубокой враждебностью, разделяемой лишь несколькими сторонниками. Чтобы называться терроризмом, насилие должно быть совершено организованной общностью с какой-либо конспиративной структурой и распознаваемой цепью управления, а не отдельным лицом, действующим по собственному желанию.