Некоторые категории террористических групп имели предположительно более высокие шансы на выживание и возможный успех, чем другие. В современную эпоху самую большую жизнеспособность и успешность продемонстрировали этнонациональные/сепаратистские террористические группы, хотя религиозные движения, такие, как ассасины, просуществовали более двух столетий, а религиозная секта тагов продолжала действовать на протяжении шести сотен лет. К примеру, «Альфата», палестинская террористическая организация, возглавляемая Ясиром Арафатом, была основана в 1957 году. Баскская террористическая группа ЭТА была создана в 1959 году, тогда как возраст современного воплощения Ирландской республиканской армии, формально известного как Временная ирландская республиканская армия, составляет приблизительно 30 лет. Сама она является преемницей старой Официальной ирландской республиканской армии, основанной более века назад, которая, в свою очередь, восходит к различным фенианским революционным братствам, периодически возникавшим из тени после восстания Вольфа Тона в 1789 году[109]. Однако за исключением послевоенной эпохи массовой деколонизации успех для этнонациональных террористических организаций редко означал непосредственную реализацию заявленных ими долгосрочных планов самоопределения или государственности. Чаще всего это был ряд ключевых тактических побед, которые поддерживали длительную борьбу и вдыхали новую жизнь в слабые — а иногда и клонящиеся к закату — террористические движения.
Устойчивость этих групп, без сомнения, явилась следствием относительной легкости, с которой им удавалось получить поддержку и помощь со стороны заинтересованных лиц — по большей части членов своей этнонациональной группы. К сравнению, террористические организации как левого, так и правого толка должны активно привлекать на свою сторону политически грамотных и радикально настроенных лиц, хотя и зачастую безо всяких обязательств, дабы получить новые кадры и поддержку, и таким образом делая себя уязвимыми для вторжения и компрометации. Этнонационалисты извлекли еще одно преимущество из своей исторической жизнеспособности, сумев связать свою деятельность с общей революционной традицией, а порой и с предрасположенностью к бунтарству. Это обеспечивает последующие поколения террористов как стабильным потоком новобранцев из молодых представителей своего сообщества, так и готовым кругом сторонников и приверженцев среди пожилого контингента, испытывающего ностальгию. Уникальная способность подобных групп пополнять свои ряды из замкнутых, сплоченных сообществ означает, что даже тогда, когда их длительная кампания покажет признаки увядания, ее флаг постепенно перейдет в руки нового поколения. Следовательно, Абу Ияд, начальник разведслужбы Арафата, может забыть о тупиках и окольных путях, которые длительное время мешали развитию палестинского освободительного движения. «Наш народ свершит новую революцию, — написал он через двадцать лет после создания ООП. — Они создадут движение более могущественное, чем наше, хорошо вооруженное и куда более опасное для сионистов.
<...> Однажды страна станет нашей». Однако относительный успех этнонационалистов может быть вызван также ясностью и осязаемостью видимого ими будущего — основания (или возврата) национальной родины внутри уже существующей страны. Четкость подобной конкретной и понятной цели является куда более мощным и убедительным призывом. Она также заставляет неизбежную победу казаться и ощутимой и легко достижимой, даже если путь к ней долог и извилист. Мало кто сомневался в искренности клятвы, данной Мартином Макгинессом в 1977 году в том, что Ирландская республиканская армия будет «продолжать борьбу до тех пор, пока британцы не уйдут», или заявления Дэнни Моррисона, сделанного им 12 лет спустя о том, что, «когда британцам станет накладно с политической точки зрения оставаться в Ирландии, они уйдут... этого не случится до тех пор, пока не погибнет большое количество британских солдат, а именно этого мы и добиваемся».