Хотя упомянутые выше революционно настроенные этнона-циональные и этносепаратистские группы по-прежнему формируют общественное представление о терроризме, за последние годы этим термином стали обозначать куда более широкий спектр явлений подобного характера. В начале 1980-х годов, к примеру, терроризмом называли предумышленные действия, осуществляемые с целью дестабилизации Запада, являвшиеся частью глобального заговора. Такие книги, как «Сетьтеррора» Клэр Стерлинг, распространяли в среде американской президентской администрации и восприимчивых к этой идее правительств других стран представление о том, что кажущиеся независимыми террористические акты, совершаемые отдельными группами по всему миру, на самом деле являлись звеньями одной цепи в крупномасштабном заговоре, руководимом из Кремля и приводимом в исполнение странами Варшавского договора с целью уничтожения свободного мира. Однако к середине 1980-х в результате серии взрывов, устроенных террористами-камикадзе, в большинстве случаев направленных против американских дипломатических миссий и военных объектов на Ближнем Востоке, все больше внимания стало уделяться растущей угрозе государственного терроризма. Следовательно, это явление, в соответствии с которым различные правительства таких стран-изгоев, как Ирак, Иран, Ливия и Сирия, были активно вовлечены в спонсирование и выполнение террористических актов, заменило теорию коммунистического заговора против Запада, как, впрочем, и основной контекст, в котором рассматривался терроризм. Таким образом, он стал ассоциироваться со скрытой или суррогатной войной, посредством которой слабые государства могли бороться с более мощными противниками, не боясь их возмездия.
В начале 1990-х годов область применения и значение слова «терроризм» были еще более размыты появлением двух новых «умных» словечек: «наркотерроризм» и так называемый «феномен переходной зоны»[31]. Первый термин вновь напомнил о теориях заговора, руководимого Москвой, существовавших ранее, а также ввел новый важный аспект — торговлю наркотиками. Таким образом, наркотерроризм был определен одним из ярых сторонников теории заговора как «использование наркоторговли для осуществления стратегических целей некоторых государств и террористических организаций, в число которых входили Советский Союз, Куба, Болгария, Никарагуа и прочие». Однако акцент, сделанный на наркотерроризме как позднейшем проявлении коммунистического заговора против западного общества, произвел нежелательный эффект, отведя внимание правительств от реальной угрозы. В куда больших пределах, чем когда-либо, полностью криминальные (то есть применяющие насилие и экономически мотивированные) организации теперь создавали стратегические союзы с террористическими и партизанскими организациями или сами применяли насилие для особых политических целей. Растущая власть колумбийских наркокартелей, а также их тесные связи с левыми террористическими группами в Колумбии и Перу, неоднократные попытки разрушить колумбийскую избирательную систему и подорвать деятельность правительства, которое придет следом, являет собой наиболее известный пример этой линии терроризма.
Те, кто хотел привлечь всеобщее внимание к феномену переходной зоны, были в меньшей степени озабочены крупномасштабными заговорами и в большей степени пытались выявить все более изменчивую и нестабильную природу межнациональных конфликтов во времена, последовавшие за эпохой «холодной войны». В соответствии с этим в 90-х годах терроризм стали все чаще относить к феномену переходной зоны. Таким образом, последний термин стал использоваться для обозначения «угрозы стабильности национальных государств, исходящей от негосударственных исполнителей и не подконтрольных государству движений и организаций», а также для определения насилия, оказывающего влияние на население «огромных территорий или городской зоны, где власть перешла от законного правительства к новым полурадикальным полукриминальным структурам». Наконец, этот термин объединил в одну категорию военные конфликты, которые более не вписывались в рамки традиционных представлений о ведении войны как о сражении вооруженных сил двух или более воюющих стран, но вместо этого осуществлялись иррегулярными силами в лице одного и более человек. Значение слова «терроризм» вновь изменилось и, перестав быть явлением внутринационального насилия, теперь стало обозначать один из элементов либо часть системы негосударственных конфликтов.
ПОЧЕМУ ТЕРМИН «ТЕРРОРИЗМ» ТРУДНО ПОДДАЕТСЯ ОПРЕДЕЛЕНИЮ?