Задумавшись, он добрел до пустыря, где был облаян собаками.
Испугавшись, схватил пару камней и не прицельно кинул в собак — не попал, но отпугнул.
— Эй, а ну лежать! — прикрикнул на собак мимо проходящий гражданин с портфелем. Похоже, он был готов броситься прикрывать Стаса грудью.
Но собаки угомонились и позорно бежали с поля боя. Судя по поджатым хвостам, им было стыдно за некрасивое поведение.
Стас поблагодарил «защитника» и двинулся дальше по тротуару, пока по тесной улочке не спустился к набережной реки. Вероятно, это была та самая речка на севере «Веселой дубравы». Или нет.
От берега отходил симпатичный деревянный пирс, выкрашенный в красный цвет. По мнению Стаса, цвет не совсем подходящий, но в целом красная полоса на фоне зеленоватой воды смотрелась ничего себе.
От нечего делать Стас прошелся и по пирсу тоже, скрипя досками. Видимо, пирс построили исключительно для того, чтобы любоваться видами. Никто прогулке Стаса не воспрепятствовал.
Это хорошо, размышлял Стас. За неделю облазим весь город. И до завода дойдем.
Разумеется, сюда его отправили не просто так, баклуши бить. Что-то он должен сделать. Поэтому надо держать ухо востро — миссия тертона в этих краях может свалиться неожиданно, когда окончательно расслабишься.
Вскоре хождение по пирсу надоело, и Стас отправился в обратный путь. В номере можно поваляться, а потом пойти на обед. В столовой, глядишь, с кем-нибудь познакомимся, а то и встретим знакомые лица.
Когда проходил мимо гудящей трансформаторной будки, стоявшей на цементном постаменте, снова захлестнуло тяжкое чувство пристального невидимого взгляда.
Кто-то за ним следил. Кто-то далекий, незримый и обладающий сверхчеловеческими способностями.
Поднявшись по улочке на знакомый проспект, среди прохожих он разглядел светлую, коротко остриженную головку. Дара? Он ускорил шаг, почти побежал. Догнав девушку, взглянул в лицо — нет, это другая женщина, куда старше и некрасивее. Женщина улыбнулась ему, Стас ответил смущенной улыбкой и поспешил удалиться.
…Обедал он в просторном помещении со стенами, на которых краской изображались цветочки и зайчики. Такой интерьер больше подошел был детскому садику.
Столовая рассчитана человек на тридцать, но вместе со Стасом обедало только двое мужчин и одна женщина. Все — среднего возраста. Когда явился Стас, женщина расправилась с едой и, раскланявшись с ним, ушла.
Стас взял поднос и прошелся вдоль шведского стола, набирая всего понемногу: жареную рыбу, салаты, куриные ножки в кляре, фрукты. Супов-пюре, обычных для такого места, не было, зато на плите стояла испускающая пар кастрюля с обычным супом. Запах от супа шел такой, что Стас, не любитель супов, зачерпнул себе немного.
Некоторое время он отдавал должное местным разносолам. Как и ожидалось, все натуральное, с невероятно насыщенным вкусом и ароматом.
Чуть позже, утолив первый голод, Стас познакомился с двумя мужчинами. Это оказалось проще простого — Василий Федорович и Петр Анатольевич, прибывшие в Чаринск из северного Камень-града, легко пошли на контакт. Только и ждали возможности начать разговор.
Стас пересел к ним за стол. Про Камень-град он слыхом не слыхивал, как и про Чаринск до недавнего времени. Василий Федорович и Петр Анатольевич ввели в курс дела: оба приехали на конференцию с новой методикой подрывных работ в шахтах.
Стаса немало потряс факт, что они знают про местный завод, скрытый Завесой. Выходило, что Завеса скрывала завод не от всех жителей — не исключено, что только от гостей города…
По словам командировочных инженеров-горняков, Чаринск процветал за счет завода, где производился «ультралид», взрывчатое вещество невероятной силы.
«Теперь понятно, отчего его скрывают», — сообразил Стас.
— Ну а вы каким ветром здесь, Артемий Константинович? — церемонно осведомился Василий Федорович.
— Из Великих Марей, — сдержанно ответил Стас.
Василий Федорович наморщил высокий лоб.
— Что-то не слышал об этом населенном пункте… Это где?
— Возле Лесного Увала.
Лоб не спешил разглаживаться.
— Не припоминаю…
«А я, блин, Камень-град с Чаринском не припоминаю! — в сердцах подумал Стас. — Что, если нам всем выборочно стерли память?»
Петр Анатольевич деликатно кашлянул в кулак и поправил тяжелые роговые очки.