— Что это такое? — заинтересовался Стас. — Да ты садишь, не топчись.
Скрипнув зубами, Кеша сел, напряженный, злой, напуганный. Диаметрально противоположный по своему поведению чаринцам. Но более близкий Стасу Думову, чем все местные вместе взятые.
— Каждый вечер, с наступлением темноты, каждый чаринчанин совершает Ритуал. Ему учат с детства…
Кеша сложил ладони, причудливо переплетя пальцы. Стас постарался повторить, зажав молоток подмышкой, но тщетно — чуть пальцы не вывихнул.
— … А раз в месяц Ритуал проводится нашими старейшинами у реки.
— Что-то вроде вечерней молитвы и крестного хода, — предположил Стас.
— Наверное, не знаю. Сидишь и говоришь про себя, можно вслух: «Возьмите, о великие, мою духовную грязь, заберите ее и очистите этим меня, грязного и омраченного…»
Студент не договорил, плюнул, расплел пальцы.
— Языческое действо. Я не хочу отдавать грязь — она моя! И неизвестно еще, грязь это или не грязь. Может, мы отдаем что-то не то! Энергию жизни, например…
Стас на секунду задумался. Твари под Завесой тянут из людей жизненную энергию. А в Чаринске Завесы, считай, почти что и нет. Так жители города отдают ее сами, добровольно, под видом «грязи»?
А что? Логично!
— Кто такие «великие»? — спросил он. — Кому именно вы подносите?
— Без понятия. Добрые боги, или души предков, или духи города. Нас учат: есть Великие, и они примут наше подношение, омоют нас, сделают счастливыми и так далее.
— И никто не интересуется, кто это такие?
— Интересуются, в детстве. Но потом приходят к выводу, что это просто символ. На самом деле важен сам ритуал, наше искреннее желание… расстаться с частью себя.
Помолчав, Стас полюбопытствовал:
— Ты когда-нибудь слышал о Серых?
— Серых кого?
— Просто Серых.
— Нет. Кто это?
— Подозреваю, те, без кого тут не обошлось. Только Серые — плохие, они не очищают людей от духовной грязи и не делают их улыбчивее и счастливее… Скорее, наоборот.
Стас помрачнел, вспомнив мать. Мотнул подбородком, отгоняя неприятные воспоминания. А что, если этого будущего химика подослали Изгои? Экзаменуют тертона таким вот образом?
Что должен сделать тертон? Наверное, все-таки принять миссию от посланника и начать расследовать «Дело об Улыбчивых Горожанах». Не пошлет ведь хваленый тертон, важная шишка в борьбе с Серыми, попавшего в беду на три буквы?
Спрашивать Кешу об Изгоях бессмысленно. Если Изгои его не подослали, он о них ничего не знает. Если подослали, то ничего не скажет.
— Так, — сказал Стас, складывая руки на груди, но не выпуская при этом молотка. Осенила идея, и он против воли и несмотря на обстановку развеселился. — Вот как я вижу ситуацию. Жил-был город Чаринск, где никогда не бывало преступлений, а люди любили друг друга. Рай на земле, блин. И вот одному студенту-химику попали в руки не те книги, из которых он вычитал, что люди не должны всегда любить друг друга, но иногда обязаны немного друг дружку и ненавидеть. Красть, насильничать и убивать. Так в Чаринск проник грех. И теперь впавший во грех студент ищет таких же грешных, чтобы уберечь от потери естественной злобы… Я ничего не пропустил? Прямо библейская история шиворот-навыворот! Вместо яблока — книжка. Ты змий-искуситель, а я кто? Ева, что ли?
— Вам смешно, да? — рявкнул Иннокентий. — А я ведь хочу разобраться! И предупредить! Вам промоют мозги ритуалом, и вы перестанете быть собой!
— И что ты предлагаешь?
— Не участвуйте в Ритуале.
— Да меня никто и не приглашает.
— Пригласят. Откажитесь.
— И все?
— Через месяц прибудет ваш поезд. Заберите меня с собой… в ваш мир.
При словах «через месяц» по загривку Стаса пробежал холодок. Поезд-то приходит в эти неведомые края раз в месяц. Выходит, торчать ему тут как минимум тридцать дней, а не неделю! Как он об этом не подумал? Вероятно, полагал, что вездесущие и всюду выживающие Изгои имеют в распоряжении другие транспортные пути. Какой-нибудь завалящий вертолет в лесу или обычный автомобиль, вроде фургона Майи…
Всего этого могло и не быть. Поэтому жить Стасу здесь малость подольше одной недели.
— Как я тебя возьму с собой? — спросил он.
А сам подумал: очень даже просто. Вагон ходит почти пустой, а проводник приносил столько еды, что хватило бы на двоих. Кешу спрячем, например, в большом чемодане… или он заскочит в вагон, когда никого поблизости не будет…
При желании такую аферу провернуть вполне реально.
Ладно. А что делать с Кешей потом? Привести его к Изгоям — мол, принимайте нового рекрутера в ряды? А если он Изгоям на фиг не сдался? Имеет ли право Стас решать кадровые вопросы?