Желтые глаза превратились в черные дыры. Кукла валялась безжизненной грудой в углу комнаты, полностью перейдя в серый мир. Сейчас ее нельзя было увидеть в мире Завесы, но Стас видел ее в сером мире.
Алена Викторовна завопила:
— Вы меня сына лишили!
Выхватила из-под диванных подушек кухонный шеф-нож и набросилась на Дару. Та уклонилась и без колебаний врезала рукоятью пистолета по виску. Женщина распростерлась на полу между журнальным столиком с чаем и печеньем и поваленным креслом. Впрочем, тут же начала шевелиться, но Дара связала ее руки за спиной извлеченной из сумочки капроновой веревкой.
Стас быстро поднял нож и закинул за диван. Схватил молоток и вернул в петлю в ремне. Спина побаливала в дополнение к ране на ноге, но, в принципе, он почти не пострадал.
— Так и знала, что здесь их гнездо! — удовлетворенно проговорила Дара, продолжая профессионально вязать мычащую что-то женщину. — Кукла и коллаборантка!
В ее глазах мелькнула лютая ненависть.
— Дара, — начал Стас.
— Я не собираюсь ее убивать, — хмыкнула та. — Пока не собираюсь…
Стас потер глаза.
— Ты в порядке? — поинтересовалась Дара.
— В полном. Наконец-то.
Он огляделся — теперь уже без спешки. Все верно: в квартире был шикарный ремонт и дорогая мебель. Кроме того, в сплошной стене материализовалась дополнительная дверь. Стас заглянул в нее. За ней обнаружилась целая анфилада комнат с отличным ремонтом. Стас быстро прошелся по пяти комнатам, включая помещения с пустым бассейном и бильярдную, прежде чем сообразил, что на самом деле все это — объединенные в одно целое разные квартиры целого этажа.
Квартира Алены Викторовны распростерлась на весь этаж! Обалдеть!
— Сволочи! — рычала хозяйка, лежавшая на ковре лицом вниз. — Не надо было вас пускать!
— Не надо было, — сладко пропела Дара.
— Решила, что вы и впрямь… Захотелось узнать…
— Скучно стало в этих хоромах? — спросил Стас. — Снаружи страшная халупа, а внутри целый дворец? Как у ведьмы из старой сказки… «Маленький Мук» или «Карлик Нос»? Блин, забыл…
— Вот тебе бы любопытный нос оторвать! — пожелала немолодая женщина.
— Это вряд ли, — сказала Дара. — Мы ведь Изгои и друг друга в обиду не даем.
Алена со свистом задышала. Лежала она на боку, руки и ноги связаны, смотрит на гостей с бешеной ненавистью.
— Слышала, да? — обрадовалась Дара.
— Жила себе тихонько, — процедила Алена Викторовна, — никого не трогала… Нет, приперлись! Вы что, аппетит теряете, если кто-то живет хорошо? У самих ни дома, ни семьи…
— Знаете, кто сделал вам «сына»? — спросила Дара.
Стас считал, что Дара от нее ничего внятного не добьется, но Алена Викторовна вдруг расслабилась, даже заулыбалась:
— Мой сын… Паша… всегда был необычным ребенком. Не таким, как все! Несколько лет назад ушел из дома, но вскоре вернулся… С новыми талантами. Подарил мне этот дом и свой собственный образ — чтобы за мной ухаживать. Сейчас у него много дел, но про меня никогда не забывает! Заботливый! И с вами, тварями, он расправится.
Это она про настоящего Пашу, догадался Стас. Настоящий Паша жив, он-то и сделал куклу. Но кто он такой? Откуда способности?
— Он идиот, — выдала Дара. Она с комфортом развалилась в кресле, закинула одну ногу на другую и вертела в руке любимый пистолет с глушителем. — Надо было тогда и подставных соседей сделать, чтобы уж совсем не привлекать внимания. С настоящими вы расправились, да?
Но Алена Викторовна ее проигнорировала, обратилась к Стасу:
— Он меня выручил, сынок… Он про меня не забывает… А вы, молодой человек, о своей матери-то заботитесь? Эту прошмандовку не спрашиваю — по глазам видно, что сирота казанская…
Как она это поняла? — поразился Стас. — По лицу прочитала? Или у нее тоже способности, как у сына?
Ему действительно было не по себе, как только разговор зашел о матерях и заботливых сыновьях.
Но Дара не дала сбить себя и Стаса с толку:
— Ее сын — Сор-хан. Он сделал выбор.
— О да, Сор-хан! — подхватила Алена Викторовна. — И про Изгоев много чего слышала! Дураки никому не нужные, ни кола, ни двора, бегаете по миру, как собаки бездомные. Новый мир строите, да никак построить не можете! А вот Сор-ханы о близких пекутся, семья для них важнее, чем пустые мечты о каком-то волшебном мире…
Стас скрипнул зубами. Он до сих пор не проведал могилу матери, все бегал то по горам, то по чистым землям… А какая от всего этого польза? К матери в деревню приезжал раз в год, не заметил, как та болеет и теряет силы…
Выходит, этот Сор-хан, сын Алены Викторовны, лучше него, Стаса?