— Почему бы и нет? — пожал плечами Сор-хан. — Мы народ простой. Великих целей не ставим, Завеса нас устраивает, мир в целом и общем — тоже. Живем в свое удовольствие.
— И служите Серым?
Сор-хан рассмеялся негромко:
— Вам хорошо промыли мозги, тертон! Мы не служим Серым, но принимаем Завесу, потому что она обеспечивает порядок уже тысячу лет.
— Порядок? Смеешься? Что-то я не вижу порядка в мире.
— В дисбалансе сил Изгои играют ведущую роль, между прочим. Без них было бы спокойнее. Но мы и их принимаем как должное. Пусть играют, хотя от их игр часто погибают люди.
Стас поиграл желваками.
— Ты чем-то похож на одного моего знакомого, уважаемый Сор-хан Валентин. Такой же демагог. Ладно, пошел я своей дорогой!
И зашагал дальше, ожидая нападения или окрика.
Но Сор-хан не пошевелился. Лишь негромко бросил вслед:
— У тебя Глаз Прета. Поэтому ты видишь серый мир и он кажется тебе отвратительным.
Стас остановился. Затем развернулся и вернулся.
— О чем это ты?
— Глаз Прета, — пояснил Сор-хан. Он смотрел на Стаса с любопытством и даже дружелюбием. — Преты — это голодные духи с определенным состоянием ума. Когда они смотрят на чистую реку, то видят потоки гноя. Когда глядят на красивый дом, видят трухлявую развалюху. Ничего не напоминает? Ты думаешь, что видишь реальный мир, но на самом деле это лишь очередной фильтр, призма в твоем уме. Ну, знаешь, как в известном примере: оптимист видит наполовину полный стакан, а пессимист — наполовину пустой. Ха-ха!
— А Сор-ханы что видят?
— Сор-ханы видят стакан таким, какой он есть. В нем есть и вода, и пустота. И то, и другое можно использовать себе на благо. Для тебя реальность убога, верно? Все бедное и старое?
По спине пробежали неприятные мурашки.
— А это не так? — стараясь казаться спокойным и уверенным, спросил Стас.
— Не всегда так. Даже обычные люди смотрят через призму восприятия, согласись? Вот, скажем, этот город, — Сор-хан обвел вокруг рукой с насмешливой улыбкой, — для жителя западных столиц это провинциальный городшко, а для деревенщины — изумительный мегаполис.
Стас не мог не вспомнить, как в детстве был в восторге от первого в своей жизни города. Позже, конечно, привык, и чары поугасли. Он отмахнулся от воспоминаний. Сор-хан начал какую-то неуместную лекцию, и это Стаса отнюдь в восторг не привело.
— Призма меняется с возрастом… — буркнул он.
— Она и у нас меняется. Но очень медленно.
Он неожиданно приблизился и взял Стаса за плечо — тот не успел среагировать.
Сознание на миг помутилось, восстановилось, и Серый мир стал ЦВЕТНЫМ. Впечатление было настолько необычным, что Стас оторопел и даже не подумал сбивать руку Валентина. А тот проговорил чуть ли не в ухо:
— Взгляни на мир Глазом Бога!
Улица преобразилась. Вместо обычных домов в мире Завесы и старых развалюх в сером измерении теперь возвышались весьма своеобразные, но живописные сооружения. Стены были из пористых блоков втрое больше обычного кирпича, самых разных расцветок, вместо стеклопакетов — резные деревянные обналички (дерево темное, блестящее, то ли лакированное, то ли обработанное как-то иначе, Стас не понял), стекла заменяет темная пружинистая на вид пленка.
Вместо асфальта запестрела мощеная мостовая. Автомобили изменились — превратились в нечто, что мог бы состряпать художник с очень большим воображением, соединив элементы современного дизайна и давным-давно устаревшего.
Одежда на прохожих была двух цветов: разных оттенков фиолетового и оранжевого. Сор-хан, между прочим, остался в прежнем прикиде, только плащ приобрел густой фиолетовый цвет, а рубашка запылала светло-оранжевым.
Стас поспешил осмотреть себя: вся одежда стала фиолетовой, только носки были оранжевыми.
— Что за… — Стас запнулся, — безобразие?
Зазанавесил и снова отзанавесил. Занавешенный мир вернулся в том же виде, к которому Стас привык с детства, а серый — нет. Теперь вместо серого мира был другой, цветной и живописный.
Сор-хан убрал руку (он все это время держал ладонь на плече Стаса!), и серый мир вернулся. Вдоль дороги с побитым асфальтом выстроились однотипные и невзрачные коробки домов из бетонных блоков — плохо пригнанных и без отделки.