Спорить или сопротивляться ему и в голову не пришло. Не выпуская из рук молотка, он полез следом за Артемием. Подвал был немаленький, глубокий, чистый, бетонированный со всех сторон, разве только пол был выложен той же плиткой, что и во дворе. Артемий уже отошел от лестницы и сел прямо на плитку в углу, зажимая рану и тяжело дыша от боли. Очевидно, Даша попала в мышцу, а не в кость, но хозяину легче от этого не становилось.
Затхлый запах, который Стас уловил при входе в дом, внизу усилился. Стас встал на нижнюю ступень, измазанную красным, и пригнулся, чтобы не заслонять Даше вид.
Вдоль всех четырех стен выстроились полки с банками, бутылками, ящиками и мешками. Артемий — мужик хозяйственный, по всему видно.
Кроме них двоих, в подвале не было больше никого, но чутье упорно указывало на дальний угол, поблизости от постанывающего и матерящегося сквозь зубы Артемия.
В люк заглянула Даша. Деловито оглядела помещение и сказала:
— Так. Понятно. Где?
Девочка наверху перестала звать папу, затихла.
Стас показал в угол трясущимся пальцем.
— Раскапывай, коллаборант! — скомандовала Даша Артемию.
До слуха Стаса донеслись всхлипывания Тамары за дверью кухни.
— Папочка! — вновь позвала она, но Даша обращала на нее внимания не больше, чем на дождь.
— Чем я тебе раскопаю? — злобно прошипел Артемий.
— Ручками! — завопила Даша. Глаза у нее потемнели от гнева, налились бешеным безумием и сплошной чернотой. — Долго я с тобой препираться буду⁈
Похоже, Артемия проняло. Он мрачно подполз к нужному месту и стал пальцами выдирать плитки. Они не были зацементированы, а просто уложены на земле. Обнажив примерно квадратный метр, Артемий принялся выгребать рыхлую землю.
Все это время Стас пребывал в состоянии, близком к шоку. Сверху плакал перепуганный ребенок, внизу обливался кровью и рыл землю незнакомый мужик, Даша превратилась в фурию — но при этом чутье тертона четко и ясно говорило: Роман Дегтярев здесь, в этом углу, в этой рыхлой земле…
Убрав сантиметров десять земли, Артемий обнажил темную пластиковую пленку. Стас затаил дыхание, а Даша сверху велела:
— Порви пленку!
— Чем бы я порвал? — заворчал было Артемий, но Даша рявкнула:
— Зубами, тварь!
От нее исходила волна холодной ненависти к Артемию. Играет ли она роль или искренна? Если искренна, то откуда такой гнев?
Мазнув ненавидящим взором по Даше и Стасу, Артемий достал из кармана (ствол с глушителем возле шеи Стаса настороженно приподнялся) связку ключей, разодрал пленку одним из ключей.
Под пленкой открылись какие-то тряпки, потом черная шерсть… Нет, не шерсть, а человеческие волосы. Стас ощутил, как его собственные волосы встают дыбом на загривке. В воздухе потянуло терпким горьковато-сладким запахом разложения. Артемий злобно дернул за волосы, и на Стаса глянуло полуразложившееся лицо — потемневшее, оплывшее, с перекошенной челюстью и белыми зубами. Под сгнившей плотью проступали кости черепа, вместо глаз были черные дыры со сдувшимися черными комочками.
Стас прикрыл свободной рукой нос и рот. Его замутило, и он на автомате поднялся на ступеньку выше.
Даша бестрепетно посмотрела на жуткий лик того, кто при жизни был Романом.
— Не похож на фотографию, — отметила она, — но это он. Что и требовалось доказать. Вижу, ты совсем не удивлен, коллаборант? Знал, что в подвале расчлененное тело? А то и не одно, да? Чаевничал себе спокойно, зная об этом? Что тебе пообещали Серые? Ради чего стараешься?
— Тебе не понять, ведьма, — процедил Артемий. Он брезгливо швырнул голову в яму и присыпал землей. Между пальцев застряли чужие волосы. Он вытер руку о землю. Ему тоже было противно.
— Я не ведьма, — проворковала Даша. Она изменилась — в третий раз. Уже не печальная вдова и не женский аналог берсерка, а веселая и игривая лялечка. — Совсем наоборот. Просто с такими предателями рода человеческого надо общаться только в Гневной форме. Иную вы не разумеете. Так отчего ж мне не понять-то?
Артемий хватанул ртом воздух, ему было плохо. Стас тоже мечтал поскорей выскочить из этого кошмарного места, но сверху нависла Даша с пистолетом…
— Они… — выдавил Артемий, и на лбу выступили крупные бисеринки пота. — Они мою дочь вернули с того света! Тамара и Наталья в машине были, когда жена управление потеряла!
Даша перестала улыбаться, ее личико отвердело.
— С того света вернули? — повторила она. — Не в их это власти. Они тебя обманули.
И тут случилось самое удивительное во всей этой безумной сцене: Артемий заплакал, как маленькое дитя. Он размазывал рукой по лицу слезы, сопли и кровь.