— Понятно, — сказала Даша. Судя по ее точным репликам, она разбиралась в Сером мире. Поэтому проникся к ней полным и безраздельным доверием. — В реальном мире там может стоять решетка. Или кое-что похуже. Если этот дом — не просто дом, а Гнездо Серых, то лучше не рисковать с лазанием через окна.
— А ты сама… не видишь?
— Сквозь Завесу? Нет. Я обычный человек, а не экстрасенс-поисковик, как ты или покойный Роман. Ладно. Выйдем так же, как зашли. Приготовься.
«К чему?»
Стас так и не задал этот вопрос, потому что Даша убрала стул, придерживающий дверь, и распахнула створку в гостиную, держа перед собой пистолет.
В гостиной не было ни Тамары, ни кого-то еще. В доме воцарилась зловещая тишина. Даша выскользнула из кухни в гостиную — коридор не предусматривался, — Стас последовал за ней, как приклеенный. Из гостиной распахнутые двери вели в прочие комнаты — кажется, все пустые. Двери были оборудованы замками. Мда, покойный Арсений не чувствовал себя в безопасности в собственном доме…
Стас случайно толкнул плечом створку двери, и та, отрикошетив от стены, снова захлопнулась с резким стуком. Стас резво обернулся и увидел на светлой поверхности двери со стороны гостиной отпечатки грязных детских ладошек.
Он попытался подключить чутье, но присутствие девочки не уловил.
Даша прошептала:
— Как там твой радар? Ты чуешь присутствие куклы?
— Нет, — внутренне вострепетав, ответил Стас.
— Уходим быстрее.
Даша — следом Стас — выбежали на веранду, Даша распахнула наружнюю дверь и вышла на крыльцо. Стас проскочил мимо огромного зеркала и краем глаза заметил отражение вешалки напротив и самого себя. В отражении было что-то не вполне правильное, и Стас против воли замедлился и пригляделся.
У него похолодело в животе, и ослабли ноги.
Между складками одежды торчала чумазая детская ручка. Словно почувствовав взгляд, ручка спряталась. Стас повернулся к вешалке, и на него налетело маленькое, но неожиданно тяжелое тело девочки Тамары в розовом спортивном костюме.
От толчка Стас повалился на пол и чуть не разбил зеркало. Молоток Мьёльнир в очередной раз выпал из руки перепуганного и застигнутого врасплох Громовержца и со стуком упал… На одних рефлексах Стас потянулся за ним, как утопающий за соломинкой. Тамара тем временем душила его и, оскалив мелкие неровные зубы, пыталась укусить за нос.
И снова Стасу пригодились навыки смешанных единоборств в целом и искусства грэпплинга в партере в частности. Опять-таки на одних наработанных на тренировках рефлексах он, вместо того, чтобы тратить время на отталкивание оскаленной морды, прижал голову куклы к груди, вывернув лицом в сторону и одновременно заблокировав одну руку своей рукой. Ноги сами собой обвились вокруг ноги девочки (со стороны это выглядело так, что любого омбудсмена по правам детей пробрала бы дрожь), чтобы не дать противнице занять более удобное положение в так называемом маунте — то есть сидя на животе или груди.
Крикнула невнятное Даша, грянул выстрел.
Тамара дернулась, но не ослабила нажим, продолжила злобно шипеть и вертеть головой в попытках вырваться из захвата.
— Держи ее крепче! — раздался голос Даши.
— Куда уж крепче? — прокряхтел Стас.
Над Стасом, изо всех сил прижимающим девочку к себе, нависла Даша, схватила Тамару за волосы и оттянула голову назад. Невесть откуда взялся длинный золотистый трехгранный кинжал, вонзился в белую шейку возле нижней челюсти и провалился по самую рукоять. Держа за рукоять, Даша продолжила тянуть девочку назад, и та изгибалась так, как не изогнется олимпийская чемпионка по легкой атлетике, а из шеи не пролилось ни капли крови.
Одна рука Тамары не выпускала горла Стаса. Давила она сильно, и он начинал задыхаться.
Он наощупь схватил молоток и долбанул наугад. Хватка ослабла, глаза Тамары вдруг провалились в круглые и черные глазницы, как у настоящей куклы. Даша сделала последнее усилие и вместе с трехгранным ножом вырвала челюсть с мелкими детскими зубами. Из этой розовой челюсти торчали пружинки и проводки.
Стас сбросил с себя тяжелую и неподвижную куклу и вскочил с неистово бьющимся сердцем. Тамара с головой без нижней челюсти и дырами вместо глаз на тонком лоскуте вместо шеи начала сдуваться, как спущенный шарик, и стремительно растворяться в воздухе.
— Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши девчонки? — фальшиво пропела Даша, стряхивая с клинка нижнюю челюсть. Челюсть шлепнулась на пол и растворилась без следа, как кусок цветного льда в кипятке. — Из пружинок и зубов, ха!
Она крутанула в ладони клинок. Это был причудливый нож: клинок и рукоять из одного и того же металла с тускло-бронзовым оттенком, рукоять в виде тощего тельца женщины с оскаленным клыкастым ртом и причудливой короной. Длиной нож достигал сантиметров тридцати.