— Сначала идет практика, потом теория, — улыбнулась Майя. — Если ты будешь знать все заранее, то у тебя возникнут концепции и ожидания: надежды желаемого и страхи перед нежеланным. Они испортят практику.
— А зачем раздеваться догола?
— Одежда мешает циркуляции Ветров между учителем и учеником. Трудно создать контур на начальных этапах обучения. Хотя спать голышом просто приятно, ха-ха! Но в будущем не обязательно полностью раздеваться. Хотя во сне Изгоя хватает самого тонкого пледа.
Стас усомнился:
— Даже на сорокоградусном морозе?
— Даже.
Стасу захотелось крепко выругаться, чтобы выразить в полной мере обуревавшие чувства. Но он проглотил ругательство и вскричал:
— Поразительно!
«Кажется, я научился фильтровать, так сказать, базар!» — не без удовлетворения признал он.
Спустя полчаса он сидел перед грудой хвороста под неусыпным присмотром Майи и прикидывал, как его разжечь. Бутылка с водой не подходила — солнце еще не выбралось из-за высокого восточного склона, да и облака загромождали небо.
— Ты что, думаешь? — спросила Майя с возмущенным видом. — Ты не должен мыслить логически! Ищи сердцем! Выключи мозг!
Стас приложил два пальца к виску и сделал вид, что стреляет. Дескать, легче застрелиться, чем выключить мозг.
«Я и амулет не надел, — вспомнил он. — Как мой сердечный Центр будет работать без него?»
Идти под пристальным взглядом Майи к рюкзаку и напяливать амулет? Нет, не вариант.
Он давно подозревал, что амулет ему особо не нужен. Амулет требовался на начальных этапах его поискового стажа.
Смежив веки, он принялся искать с помощью чутья огонь. Его потянуло к груде вросших в землю камней. Он наклонился и поднял два куска кремня — один из них был длинным и плоским. Вернувшись к груде хвороста и следящей за ним Майе, он сломал кусок сухой ветки, разлохматил древесину на изломе, превратив ее в грубое подобие трута. Положил трут на плоский кусок кремня, а другим три раза ударил по нему.
Искра дала дымок. Стас осторожно раздул огонь и подсунул его под хворост.
Получилось прямо-таки нереально просто. Каждый, кто хоть раз в жизни пытался добыть огонь с помощью кремня — а Стас был таким человеком, — понимал, что дело это нелегкое. И трут желательно заготовить заранее из ваты или куска ткани, а не волокон на изломе ветки.
Было впечатление, что Майя помогает ему своей магической силой.
Но нет, она не помогала. Это чутье находило идеальную ветку, идеальное место для слома, идеальные камушки и нужные движения.
«Да я скоро трением ладони о ладонь буду огонь разводить!» — с восторгом подумал Стас.
— Молодец, — одобрила Майя.
Похвала была более чем сдержанной.
Видимо, Майя не ожидала от него ничего иного.
Когда костер затрещал, Стас перестал дуть и посмотрел на Майю заслезившимися от дыма глазами. Его осенила идея.
— Майя, а если я, допустим… всего лишь допустим!.. займусь любовью с какой-нибудь женщиной на морозе?..
— То замерзнете оба, — прервала куратор с легкой улыбкой. — Сон Изгоя и занятия любовью — разные вещи.
— Вот есть сон Изгоя. А любви Изгоя нет, что ли?
— Пока это не твоего ума дело. Я ведь говорила тебе о посвящениях? Тебе еще рано думать о таких вещах.
— Вот вылясту, тогда узнаю, — с видом маленького послушного ребенка пролепетал Стас.
— Ага! Точняк!
И Майя залилась своим фирменном хохотом.
День прошел тихо и мирно, без провокаций и уроков. За день они поели концентрата с чаем и молоком два раза — этого хватило с лихвой для сытости. Погода выдалась пасмурная, но обошлось без дождя. Они много гуляли по горам; Майя рассказывала о лечебных травах и источниках воды, но делала это, судя по всему, не в рамках «цикла семинаров-тренингов». Просто делилась познаниями, не требуя, чтобы Стас их заучивал.
Стас задавал вопросы о Сером мире и его жителях, об Изгоях и строящемся новом мире, но Майя отвечала скупо и в конце концов посоветовала помолчать, ибо молчание укрепляет горловой Центр и сохраняет Ветра.
За время их прогулки у Стаса сложилось мнение, что Майя гораздо старше него самого, хоть и выглядит очень молодо. Сколько ей? Сорок? За сорок? Как бы то ни было, его к ней отношение изменилось в сторону большего уважения — за ум, спокойствие и то, что называют мудростью.
Вечером они снова улеглись на одном пледе в костюмах Адама и Евы.
— Попробуй-ка трансформировать энергию сам, — сказала куратор, лежа рядом, но не касаясь его. — Ощути ее цвет, форму, консистенцию. Подними вдоль позвоночника и рассей в пространстве.
Стас уже не был настолько фрустрирован, как в первый раз, и вроде бы справился недурно — визуализировал энергию, которая сама, без подсказки со стороны, поменяла цвет с розового на синий, а с синего на белый и растворилась в окружающем пространстве. Сам он провалился в знакомое состояние сна Изгоя. Время ускорилось, небо завертелось, но все же что-то было не так… Что-то трудноуловимое.