Довольно скоро мы пришли к логическому выводу, что все мужики сволочи, и вспомнили, что сегодня нам еще сдавать Одуванчиковой фотожурналистику.
У меня с этим предметом еще в прошлом семестре отношения не сложились — моя зачетка полетела с третьего этажа, а Лилия Владимировна орала на весь факультет, какая я дура. Одуванчикова — один из самых уважаемых преподавателей университета, так что сомневаться в ее словах повода не было. Не чересчур жестоко? Каждый ведь может назвать экспозицию экспроприацией. Или не каждый?.. У меня есть все основания покончить с собой прямо сейчас, чтобы потом не мучиться.
По пути в универ мы с Варежкой довольно живописно представили, что нас ждет в случае пересдачи, сильно перепугались и даже купили Ломоносову бутылку пива. Старшекурсники на журфаке каждый год с серьезным видом рассказывают перепуганным абитуриентам, что если не принести жертву сидящему перед факультетом Михайле Васильевичу, то ни за что не поступишь. Безумное количество жертвенного алкоголя собирается «жрецами» для грандиозной вечеринки после сессии. В прошлом году кто-то из абитуров притащил бутылку «Мартини». Надеюсь, поступил…
В университете учится не меньше двух тысяч человек, но почему-то из этого огромного количества народа я натыкаюсь только на ИЛа. Сегодня мог бы меня пощадить, спрятаться где-нибудь в мужском туалете. Хотя нет, тогда я непременно перепутала бы двери. Тата стоит посреди главной лестницы универа и обнимает его за шею. Юбочка супермини, голубая водолазка. Французский маникюр на трехсантиметровых ногтях. Интересно, как она с такими ногтями пишет конспекты? Ест? Набирает номер на мобильном? Или все это делают за нее мужчины?
— Знаешь, чего я боюсь больше всего? — сзади подкралась Варежка, да так незаметно, что чуть не стала причиной сердечного приступа. Я даже подпрыгнула от неожиданности.
— Чего?
— Я боюсь, что она своими кошмарными ногтями проткнет кого-нибудь… — Варя искренне зажмурилась от ужаса.
— Поделом ему.
— Кому «ему»? — не поняла она.
Тут Тата обернулась и заметила нас. ИЛ, по идее, сейчас просто обязан сгореть со стыда или провалиться сквозь землю. Ничего подобного! Подошел к нам под ручку с Татой. Она покраснела.
С ума сойти, Тата еще может краснеть? Или это такие специальные румяна-хамелеоны?
— Это Илюшечка, мой новый парень, — ангельским голоском сказала она.
Новый! Вот она, типичная оговорка по Фрейду!
— Очень приятно познакомиться, Илюшечка, — улыбнулась я.
Жаль только у меня голосок не ангельский, а хриплый и простуженный.
— Мы вроде знакомы, — застеснялся ИЛ.
— С «Илюшечкой» вроде нет, — искренне ответила я.
— Женечка, так же нельзя, — защебетала Тата. — Он же педагог, сегодня будет у нас экзамен при…
— Тат, это же секрет, — подмигнул ИЛ.
С ума сойти, у них уже есть общие секреты! Вот сейчас брошусь на нее и задушу. Меня точно оправдают.
— Ой, Танечка, у тебя ноготь отклеился! — сладким голоском заметила Варежка.
— Где? — испугалась Тата и тут же спохватилась: — То есть это мои ногти, я никогда не клею…
— Прости, дорогая, мне показалось, — успокоила ее Варя. — Это сколько же должно быть кальция в организме, чтобы такие вырастить? — восхищенно добавила она.
Тата фыркнула и пошла вверх по лестнице. Все парни в холле, как по команде, задрали головы.
— Жень, почему ты не носишь короткие юбки? — задумчиво спросила Варежка.
— Стесняюсь, — честно призналась я.
ИЛ рассмеялся и отправился вслед за Татой.
Мы с Варей устроились в буфете. Она пила ромашковый чай, я вяло пережевывала второй кусок шоколадного торта. Некоторым помогает во время депрессии. Мне помогать уже перестало — наверное, организм адаптировался.
— Не действует ни фига, — кивнула я на торт и всхлипнула.
— Счас-с-с, свои у нее ногти! Даже не нарощенные, а тупо наклеенные! Тридцать рублей в любом ларьке! — возмущалась Варежка.
— А ты откуда знаешь? — кисло улыбнулась я.
— Когда в школе училась, покупала. — Она посмотрела на меня с интересом. — Можешь ведь, когда захочешь!
— Фто могу? — пережевывая торт, поинтересовалась я.
— Стервой быть можешь… — задумчиво закатила глаза Варежка, сфокусировала взгляд на настенных часах и заорала как ненормальная. — Мы на экзамен опаздываем!!
Мы так торопились, что с разбегу растолкали всю очередь у аудитории и влетели внутрь, чудом оказавшись в первой пятерке сдающих.
— Варь, ты что, я никогда первой не заходила, — яростно зашептала я, подталкивая Варежку обратно к двери.