Я воспользовалась бабушкиной схемой и поставила Лике ультиматум: если Вовочка будет у нас ночевать — перееду к Варежке. Не ночевал он ни разу, но зато приходит чуть ли не в семь утра и портит мне настроение до самого вечера. Причем вне зависимости от того, дома мама или нет.
— И трагическая зона
Разрастается в бетоне…
Пф… Может, запустить к нему Трюфеля?
В университет я пришла за час до начала экзамена — раньше такого никогда не случалось. В аудитории сидела Тата и красила ногти в красный цвет. Ей пузырька лака на один раз хватает? Я хотела сбежать, пока она меня не заметила, но не успела:
— Привет, дорогая! Сто лет не виделись! — это два дня-mo? — Прекрасно выглядишь! — заверещала Тата, не глядя на меня.
У нее глаза на макушке?
— Привет, — ответила я и, подумав, добавила: — Ты тоже.
— Что тоже?
— Прекрасно выглядишь.
— Ой, я целую неделю из солярия не вылазила…
Оно и видно. Ей бы в племя папуасов.
Но тут Тата перешла на более интересную тему:
— Это все ради Илюшечки — он меня на дачу пригласил на этот ви-и-икенд… — протянула она.
Тут, на мое счастье, в аудиторию зашла Варежка, помахивая ключами от машины.
— Сдала! — сообщила она мне, моментально оценила ситуацию и повернулась к Тате. — Ой, бедненькая! Заснула в солярии?
Тата возмущенно вскочила и опрокинула лак для ногтей. По столу расползлась маленькая красная лужица с едким запахом ацетона.
— Варь, как ты умудрилась сдать?
— Он меня полтора часа мучил, все надеялся, что ошибусь. В конце концов говорит: «Выезжай на Ленинский». Ну, я выехала. И тут нам в бок, со стороны Кирпича, врезается «девятка». Какой-то придурок хотел на красный свет проскочить. Я сначала думала, что все, конец. Кирпич найдет где прикопаться. Смотрю на него, а он весь такой убитый сидит. В шоке из-за того, что в аварии виноват мужчина, а не я. Даже жалко его стало! Короче, у меня права, а у Кирпича — переоценка ценностей.
Экзамен по зарубежке тоже прошел куда легче, чем предполагалось. Мне попался билет по сказкам Андерсена, которых я еще в младшем школьном возрасте перечитала, а Варежка, не моргнув глазом, рассказала педагогу драматическую историю завоевания водительских прав вместо «Изображения войны у Стендаля и Теккерея». После экзамена мы сидели в буфете и разрабатывали План. Я решила, что моя главная мечта — не красный диплом МГУ, а золотистый диплом Стервы. Тоже хочу издеваться над Татой! Еще я хочу вернуть ИЛа, но Варежке это знать не обязательно. План у бакалавра стервозности Вари созрел быстро:
— Значит, так. Сегодня вечером звонишь ИЛу и предлагаешь встретиться у него на даче. Завтра.
— Завтра же среда! — удивилась я. — Он должен быть на факультете!
— А вот мы и проверим, что для него важнее — ты или аспирантура. Договориться надо на утро, чтобы он весь день пропустил.
— Вряд ли он согласится… — вздохнула я.
— Первое правило стервы — никогда в себе не сомневаться! — торжественно провозгласила Варежка и поперхнулась чаем.
Легко сказать — «не сомневаться». Я, когда вечером ИЛу звонила, два раза трубку бросала от страха. Надеюсь, у него нет определителя. В конце концов Варя догадалась включить громкую связь, а меня крепко схватила за плечи и прижала к стулу.
— Да-а-а, — томно протянул ИЛ.
Пустите меня, я брошу трубку!
— Тань, ты, что ли? — предположил он.
Ну все! Это он зря!
— Нет, это я. — Варежка за спиной облегченно вздохнула.
Если он сейчас меня не узнает, повешусь в ванной на крючке для полотенец. А на зеркале губной помадой напишу, какая ИЛ сволочь. Ну, на сколько зеркала хватит. У меня большое зеркало.