— Лика, платье! «Гуччи» с узорами от майонеза!
Лика оттолкнула Вову, в ужасе посмотрела на платье и разрыдалась.
— Иди умойся, милый! — сквозь слезы улыбнулась она поэту.
Вовочка поспешно заперся в ванной. Лика глубоко вдохнула. Что сейчас будет! Папа даже слегка пригнулся, а я сбежала на кухню. В гостиной стекла зазвенели от Ликиного крика:
— Когда ты перестанешь портить мне жизнь?!
Она о платье или о Вове?
— С Новым годом! — торжественно провозгласил с экрана кухонного телевизора Путин.
Куранты бьют двенадцать. Бабушка судорожно пытается открыть шампанское. Судя по грохоту в гостиной, Лика швыряется в папу предметами интерьера. Только бы они не разбили мою любимую вазу (желания, загаданные под бой курантов, должны сбываться!).
И тут прямо над головой раздался безумный вопль. Бабушка схватилась за сердце и уронила бутылку. Шампанское празднично взорвалось. Сверху снова заорали. Это Варежка, ее голос ни с чем не спутаешь… Я взяла ключ и открыла люк на чердак, который по непонятным причинам архитекторы поместили на нашей кухне. Когда я встречалась с Гошей, то лазила через него на крышу на свидания. У Гоши на кухне, кстати, тоже люк есть, и таким романтичным способом можно было ходить к нему в гости. Лестницы для нас тогда были слишком банальны. Гоша — художник-оформитель, он у себя на кухне нарисовал мой портрет, прямо на крышке люка, через который я к нему приходила. Только теперь на этом месте, наверное, красуется портрет Варежки, потому что Гоша уже почти месяц встречается с ней. Я с этим смирилась довольно быстро и на Варю обижалась всего неделю: Гоша явно не мужчина всей моей жизни, а Варежка действительно в него влюблена.
Из люка высыпались Гоша, Варя, ИЛ и грязная мышка в предынфарктном состоянии. На шум прибежала Лика, увидела мышь, завопила громче Вари и влезла на стол прямо в туфлях, наступив в бабушкин пирог.
Варя — Гоше: «Я так хотела встретить Новый год на крыше! Мы опоздали, и все из-за тебя!»
Лика — Федору: «Ты испортил мою жизнь!»
Ирина Родионовна — Лике: «Ты испортила мой пирог!»
Непризнанный поэт в ванной: «О, какой позор!!!»
ИЛ — обморочной мышке: «Иди сюда, маленькая, я тебя домой заброшу…»
Я — ИЛу: «Не бери ее, она заразная!»
Все это одновременно, под гимн Российской Федерации. И тут меня осенило, как спасти этот бездарный праздник:
— Мы еще успеем фейерверк с крыши посмотреть!
Варежка пантерой вскочила на посудомоечную машину и нырнула в люк. За ней, кряхтя, полез Гоша. ИЛ салфеткой взял с пола мышь и закинул ее на чердак. Издалека донесся возмущенный писк. Потом он сунул в карман пальто бутылку шампанского и вежливо поинтересовался у Лики, которая все еще топталась в бабушкином пироге:
— У вас, случайно, нет пластиковых стаканчиков?
Из-за его предусмотрительности я останусь даже без фейерверка!
— Нет у нас стаканчиков! — заорала я и полезла наверх.
Все чердачные тараканы, видимо, замерзли, поэтому под ногами бегали только мыши. Но я так зла на жизненную несправедливость, что и крыс не испугаюсь.
На крыше подпрыгивали от холода Гоша с Варежкой. Где-то у самого горизонта вяло взлетела зеленая ракета и погасла.
— Ну и г-где фейерверк? — стуча зубами, поинтересовалась Варя.
Тут с чердака эффектно выплыл ИЛ с подносом в руках. Еще бы сервировочный столик прикатил! Пластиковые стаканчики были заменены нашими лучшими фужерами. Их бабушка Лике на день рождения не дала, а этот подхалим как-то выпросил! ИЛ спокойно разлил шампанское по бокалам, и тут загрохотал салют.
— Они что, нас ждали? — засмеялся Гоша и поперхнулся шампанским.
— А мне мама машину подарила… — скромно потупилась Варежка.
Ну почему одним все, а другим (в частности, мне) — ничего?! От папы можно дождаться разве что плюшевого брелочка на зеркало в салоне, а на Лику и вовсе надежды никакой.
— Ты чего надулась? — Сзади подошел ИЛ и обнял меня.
— Мне подарили игрушечного медведя.
— А ти хотела масинку? — просюсюкал он. — Ну прости. Буду знать. Зато теперь ты можешь собирать коллекцию, — ИЛ достал из-под пальто небольшой пакетик.
Какую еще коллекцию? А-А-А!!!
Ровно через пять секунд я свалилась на пол в собственной кухне, заперла люк и хлопнула дверью спальни. Они могут вернуться и через Гошину квартиру. Потом сядут в новую машину Варежки и будут долго надо мной смеяться. Я понимаю, что дареному коню в зубы не смотрят. Понимаю, что народная мудрость проверена веками. Но подарить мне еще одного плюшевого медведя — это жестоко. От папы я хотя бы ждала чего-то подобного, но ИЛ… ИЛ! Просто нож в спину. Я же надеялась, что он — идеальный мужчина, а значит, обладает способностью читать мои мысли. В гостиной мама с Вовочкой танцевали под «Lady in red». Поэт громким шепотом объяснял Лике, как именно он ее любит. Бабушку они, наверное, связали елочной мишурой и спрятали под диван, иначе она сразу прекратила бы это безобразие.