На выходе, Саша сразу же позвонил знакомому врачу, договариваясь о приеме. Алина отреагировала спокойно, ни словом не упрекнув, возможно, она действительно понимала всю суть ситуации, в которую они попали. Уже, наверное, из чистой вежливости, Головин предложил отвезти девушку домой, но та отказалась, ссылаясь на то, что у нее еще есть дела. Неужели действительно не хотела его напрягать своим положением?!
Дома ждал Черышев, готовящий обед просто как заботливый старший брат.
— Как прошло? — Денис поставил перед другом тарелку с овощные рагу.
— По крайней мере, я точно убедился, что она беременна. Завтра пойдем в другую клинику, там сделаем генетический тест, — безэмоционально ответил Головин.
— Правильно. Нужно точно во всем убедиться. Ешь давай, тебе нужно больше сил, — Черышев заметил, что Саша сверлит взглядом тарелку, но не ест.
Головин поддается и через несколько секунд уже усиленно жует приготовленное другом блюдо. Денис довольно улыбается и тоже приступает к еде.
— Динь, что мне делать? — снова задает сложный вопрос Саша, а Черышев снова не знает, что ответить.
— Сань, я правда не знаю. Давай подождем результатов анализов, а там уже точно будет думать. Маленький шанс на то, что она беременна не от тебя все же есть.
— Тебе совсем ее не жаль? — удивленно спрашивает молодой человек.
— Мне тебя жаль, — спокойно отвечает Денис. — Я слишком хорошо знаю свою сестру. Правда, очень надеюсь, что она не опустится до банальной лжи, лишь бы привязать тебя к себе. Хочешь, я с Никой поговорю?
Саша вздрагивает, услышав родное имя, и чувство дикого отвращения к самому себе накрывает с головой. Он несколько раз вздыхает и вздыхает, стараясь успокоить быстро бьющееся сердце.
— Я сам должен.
***
Ника медленно, но верно сходила с ума. Ей везде мерещился Головин, просто везде, куда бы она не посмотрела. Она путала чужие голоса с его, она даже, мать его, ощущала аромат его одеколона не только на своих вещах, которые и после стирки не перестали пахнуть, но и там, где Саши и близко быть не могло. Ей порой казалось, что она просто разучилась смеяться. За те пару дней, сколько она его не видела, мир просто перестал существовать.
Выспавшись после не совсем удачной попытки заглушить душевную боль с помощью алкоголя, Ника резко вспомнила, что оставила сотовый у Саши в квартире, возвращаться в которую не было совершенно никакого желания. Приведя себя в порядок и выпив кофе, чтобы круги под глазами не были такими страшными, Вероника сходила в ближайший салон связи, где благополучно получила дубликат sim-карты. Дома она с трудом нашла свой старый кнопочный мобильный, которым пользовалась еще в школе. Активировав номер, девушка сразу же позвонила родителям, чтобы удостовериться, что они ее не потеряли.
На этом ее активность и закончилась. Включив музыку, Ника легла на кровать и закрыла глаза, в надежде, что таким способом она излечится от всех своих душевных недугов. Больше из квартиры она не выходила, даже больше, она и не ела ничего толком, только иногда пила кофе, вкус которого портили ее же соленые слезы, которые, казалось, вообще не прекращали литься. Девушка и не думала, что способна столько времени почти непрерывно плакать. Боль совершенно не уходила, а только въедалась в сердце с новой и новой силой. Ночью, мучаясь от бессонницы, Вероника хотела выйти на балкон и что есть мочи закричать, но сдерживалась, ибо соседи у нее были еще те паникеры, мало ли, что они могли подумать.
Как ни странно, но в старом телефоне у нее был сохранен номер Черышева, которому временами очень хотелось позвонить, но девушка не решалась, ведь он наверняка сейчас с Головиным, от воспоминаний о котором хотелось не просто выть, а точнее просто жалобно скулить.
Продолжалась подобная пытка два дня, когда Ника вспомнила, что родители должны вернуться, и будет лучше, если они ничего не будут знать о ее истинном душевном состоянии. Кое-как убрав квартиру и все улики, которые могли указать на то, чем девушка занималась последние два дня, Вероника даже приготовила обед.
Мама с папой вернулись с дачи отдохнувшими и загорелыми, привезли огромную корзину фруктов и овощей. Ника изо всех сил старалась выглядеть непринужденнее, выдавливая через силу из себя улыбку и смеясь над папиными шутками.
— Ник, завтра мы устраиваем небольшой семейный обед, придут бабушка с дедушкой, — начал отец, и Вероника почуяла неладное. — Пригласи Сашу, он же уже почти часть нашей семьи.
Вероника еле-еле удержала тарелку, которая вот-вот норовила выпасть и разбиться. Раны все еще кровоточи и болели, поэтому имя бывшего парня ни радости, ни счастья не добавило. Собравшись с духом и посмотрев на папу как можно дружелюбнее, девушка произнесла:
— Он уехал к родителям, — лгать было жутко противно, но другого выхода она не видела.
— Жаль, а когда вернется? — папа никак не мог угомониться.
— Не знаю, — тон почти безразличный, только на глаза снова наворачиваются слезы. Да когда же это закончиться-то?!
— Вы поссорились? — обеспокоенно спрашивает Николай Петрович, вероятно замечая в поведении дочери что-то странное.
— Нет, он не говорил, когда вернется. У него отпуск, и он решил провести его с родными, — девушка смаргивает слезы. Не хватало еще, чтобы отец заметил.
— Привет ему передавай, как будете разговаривать, — мужчина улыбается, а сердце Ники предательски сжимается от осознания того, что они скорее всего больше никогда уже не будут просто разговаривать.
***
Пока медсестры проверяли анализы и консультировались с доктором по тому или иному вопросу, Саша был словно на иголках. Где-то в глубине души он все еще лелеял надежду на то, что этот ребенок окажется не его. Алина сидела рядом, смотря в стену, и не реагировала ни на что вокруг, ни на какие звуки.
Доктор вышел из кабинета спустя полчаса и пригласил пару зайти. Головин послушно встал и пошел вслед за Сергеем Владимировичем словно на эшафот.
— Итак, молодые люди, я изучил результаты анализов, а также результаты генетического теста и с твердой уверенностью могу сказать, что вы-Александр являетесь отцом ребенка. Поздравляю!
Доктор не знал, что Саша надеялся на совершенно другой ответ, поэтому, когда молодой человек никак не отреагировал на его слова, не стал прыгать от счастья и обнимать сидевшую рядом девушку, мужчина слегка забеспокоился.
— Александр, с вами все в порядке? — конечно, блять в порядке, в полном!
Головин кивает и резко поднимается на ноги. Он не может больше здесь находится, ему становится душно. Берет Алину за руку, прощается с доктором и медленно идет к выходу. Счастье оказалось таким недолгим.
И ничто ведь так нас не губит,
Так не ранит никто, небось —
Как до боли, родные — люди.
Те, с которыми — не сбылось.
Дома ждал Денис. Как только Саша вошел в квартиру, Черышев сразу понял, что новости отнюдь не радостные. Не став ничего спрашивать, Денис просто крепко обнял Головина, который, казалось, может заплакать в любую минуту. Саша быстро пришел в себе и решил прибегнуть к излюбленному способу успокоения — кофе, именно растворимый, который временами и пить-то было невозможно, но он пил, и благодаря этому его нервная система возвращалась в норму.