На мою руку ложится его, и я замираю.
— Нет. Здесь нужное количество.
Обе продавщицы и я бросаем на него изумленные взгляды. Теперь я полностью растеряна. Часть меня просто сходит с ума от того, что какая-то цыпочка получит все это, в то время как я буду чувствовать себя виноватой за свою мелочность и жалкой, потому что у меня нет никого, кто бы покупал мне нижнее белье.
— Упакуйте это, — дает он распоряжение девушке за прилавком.
Она складывает каждую часть отдельно. Другая же сотрудница приносит большую белую коробку. Каждый комплект убирается в золотистую упаковку, и вот уже они втроем обвязывают коробку лентой и засовывают в пакет.
— Что-нибудь еще? — она протягивает ему карточку и пишет на ней свое имя. — Просто позвоните мне. Все равно, зачем…
— Спасибо, но я не приму её. Хочу, чтобы это доставили.
Йен пишет адрес. Консультант начинает было проговаривать его вслух, но он протягивает руку и прикрывает ей губы. Ее рот был приоткрыт, и мне кажется, будто я увидела, как ее язык высунулся, чтобы облизать его палец, но Йен убирает ладонь прежде, чем она успевает к ней прикоснуться. Я не виню ее. Я тоже хотела бы облизать его палец. Ведь он опасен, его стоит запереть.
Он протягивает карточку, на которой только что писал, и произносит:
— Это все, что вы должны знать.
Затем он берет меня за локоть, выводит наружу и не отпускает, пока мы не оказываемся перед ночным клубом, двери которого разрисованы граффити. Он достает бумажник и протягивает мне три стодолларовые купюры, которые я возвращаю обратно.
— Я не могу принять их, — говорю с печалью в голосе. — Я купила слишком много вещей, только чтобы наказать тебя.
Он складывает стодолларовые купюры пополам, потом еще раз. Гляжу на них с тоской, после чего заставляю себя посмотреть в его поразительные зеленые глаза. Я вроде ненавижу то, что он очень хорошо выглядит. Так хочется, чтобы кто-нибудь отвечал за внешность людей согласно их внутреннему миру. Вокруг столько привлекательных молодых людей, которые на самом деле являются монстрами. Мой сводный брат — образец А, а этот парень — экспонат Б. Или наоборот. В любом случае, они оба примеры того, как карма никогда не работает. Все плохое, что ты сделал другим, никогда к тебе не вернется. Следующего человека, кто скажет мне «такова карма!», я собственноручно задушу.
— Какой яростный взгляд. Надеюсь, он направлен не на меня.
Он по-прежнему держит сложенные купюры.
— Что ты вообще здесь делал?
— У меня в этом районе несколько предприятий, которые я проверял.
— Это теперь так называется?
— Знаешь другое слово, обозначающее «бизнес» и зафиксированное в Оксфордском словаре? Думаю, что единственные новые слова, которые там появились — это «wassup» (Как дела?) и «хэштэг». Но ни одно из них не является эвфемизмом бизнеса.
Я начинаю смеяться. Слова, выходящие из этого элегантного рта, кажутся непривычно богохульными. Он улыбается, а затем кладет палец мне на лоб. Ощущение, словно он нажимает кнопку отключения, потому что мой смех исчезает, а во рту появляется слюна. Он проводит пальцем между глазами, спускаясь к носу. Время останавливается, и я не двигаюсь.
— Если я предложу тебе перекусить со мной, ты скажешь «нет»?
Я киваю головой.
— Ты дашь мне работу?
— Она тебе не нужна.
Он убирает руку.
— Нужна, — я делаю паузу, при этом уточняю, — по крайней мере, мне нужны деньги.
— Деньги легко.
— Только потому, что они у тебя есть.
Я возвращаюсь к своему велосипеду и залезаю на него. Йен идет позади меня. Он кладет руку на велосипедную раму, не позволяя мне уехать
— Но не всегда были, — признается он. — Таковы твои предпочтения? Тебе нравится определенный тип мужчин?
Я даю ему закончить. Сегодня он больше похож на синего воротничка, городского работника, чем на одного из белых воротничков, но в нем есть еще что-то, источающее богатство. Его волосы настолько точно подстрижены, а гладкая хлопчатобумажная футболка идеально на нем сидит, как если бы она была специально сшита для него.
— Я могу найти немало людей, которые пригласили бы меня на ужин, — на самом деле это не так, меня уже месяц никто никуда не приглашает. — Но мне отчаянно нужна работа.
— Тебе?
— Работала бы я тогда на Малкольма?
— Хороший вопрос.
Его палец скользит по раме и внутренней стороной ладони он почти касается моего бедра. Я чуть не падаю, поэтому опираюсь на него. Он же подхватывает меня за плечо, поддерживая. Жар его ладони прожигает через легкую ткань за наносекунды. Когда приду домой, там вероятно останется отпечаток.