— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, — говорю я Йену. Я хочу, чтобы его рот был на мне, а член — внутри меня. Хочу, чтобы он меня окружал, чтобы я могла видеть, слышать и чувствовать только его — Йена Керра. Он поворачивает голову так, чтобы мог поцеловать меня глубже. Его язык снова повсюду внутри моего рта.
Твердая эрекция в штанах свидетельствует о том, как сильно я воздействую на него, и мне нравится эта сила. Мысли о нашем неравенстве находятся сейчас где-то на полу, там же, где мне бы хотелось, чтобы была наша одежда. Думаю, мы все равны в этом.
— Где ты хочешь мой член? — рычит Йен.
— Везде, — говорю я, мои губы изгибаются в слабую удовлетворённую улыбку.
Его зубы вспыхивают белой вспышкой в темной машине, и он непристойно качает своими бедрами между моих ног.
— Наслаждаешься тем, что заводишь меня?
— Да, — признаюсь я, и моя улыбка становится намного больше. Я запускаю руки под пиджак и наслаждаюсь мышцами его спины. Он чувствуется мощной машиной под моими ладонями, и я могу увеличить скорость. Черт, да, я получаю удовольствие.
— Меня заводит, как ты дышишь, — каждое слово прерывается толчком его рук. Моя улыбка пропадает, когда он начинает трахать меня более жестко своими пальцами. Его ладонь хлопает о мой клитор с каждым толчком. — Давай посмотрим, что еще тебе нравится.
Я фиксирую свои бедра и цепляюсь за Йена руками и ногами, притягивая ближе к себе. Мой главный инстинкт — прижаться. Кровь стучит в ушах. Йен — дирижер или музыкант, а я — беспомощный инструмент в оркестре.
— Скажи мне, — приказывает он, но я теряю нить разговора.
— Заставь меня кончить, — я наполовину умоляю, наполовину требую его толчка.
— Конкретней, — пальцами он посылает сигнал, что действительно хочет это услышать.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Я хочу, чтобы ты трахнул меня жестко и быстро. Я хочу, чтобы ты выгнал все мысли из моей головы. Меня. Нас.
Тело Йена напрягается подо мной, его дыхание становится рваным. Мои слова заводят его так сильно, что он почти задыхается, и это дает мне поддержку, что нужно продолжить.
— Я хочу, чтобы твой твердый член наполнял меня и заставлял кончать бесконечно.
Я задыхаюсь на последних словах, потому что Йен вводит в меня свои пальцы еще сильнее и быстрее. Он неумолим, и я почти без ума от удовольствия, которое он создает внутри меня.
— Сегодня я собираюсь трахнуть тебя так сильно, что останется только одна мысль. Одно понятие: ты принадлежишь мне.
— А ты? Ты… ааах, — я кричу, когда он кусает мое плечо. Ощущения накатывают на меня, и я начинаю кончать. Волны освобождения начинаются тихо, но потом я оказываюсь под океаном экстаза. Через свои полузакрытые глаза я вижу яростное желание на лице Йена, которое можно определить по его румяным щекам, прикрытым глазам и его влажным губам.
— Я принадлежу тебе, — отвечает он на мой вопрос. — Я твой.
Он вытаскивает свои пальцы из меня и кладет себе в рот, сосет их, а затем лижет ладонь. Я снова почти кончаю.
— О, Боже, Йен, — я тяну его одежду, не желая между нами никакого барьера, но, прежде чем мне удается сорвать его пиджак, машина останавливается.
Голос Стива звучит через динамики:
— Мы на месте.
Йен тяжело вздыхает и садится. С печальной улыбкой он застегивает молнию на моих шортах. Я все еще потеряна в посторгазмическом состоянии и не хочу ничего, кроме как опрокинуть Йена на спину.
— Скажи ему, чтобы он еще поездил, — говорю я, целуя его в губы, нос и глаза. Я сажусь на Йена и трусь своей пульсирующей киской о его толстый член. — Мне нужно позаботиться о тебе.
Отталкиваясь, я начинаю сползать по его ногам с намерением вытащить его горячий и тяжелый член из брюк и заглотить его как можно глубже.
Йен останавливает меня и открывает дверь.
— Внутри, — его команда горловая.
Он помогает мне выйти на тротуар, и я вижу, что мы не у Центральных Башен, а около четырехэтажного переделанного склада в районе Мит Пэкинг, где я подписывала контракт. Костюм его помят, понятно почему, но Стив ничего не говорит, так как Йен грубо желает ему спокойной ночи. Я дрожу, когда он ставит меня перед собой. Одним быстрым движением я оказываюсь в объятиях Йена, и он идет к двери.
Мы в два шага оказываемся около двери, и Йен толкает меня к стене, мы нападаем друг на друга. Мой топ и шорты слетают, и я остаюсь только в промокших трусиках и шпильках. Я стягиваю пиджак Йена, не обращая внимания на то, что он стоит пять штук баксов. Йену также все равно, он трясет руками, стряхивая его на пол. Пока пиджак слетает с него, Йен уже проталкивает свой язык в мой рот. Где-то по пути он сбрасывает обувь и носки, но ни на миг не отпускает меня.