Йен стонет и толкается сильнее, чтобы я приняла его.
— Я мечтал быть внутри тебя. Фантазировал на эту тему. Дрочил. Но это не ощущалось так чертовски хорошо, как в реальности.
Когда он полностью входит в меня, я чувствую себя переполненной и не могу вздохнуть от удовольствия. Я двигаюсь по направлению к нему, потому что моя потребность слишком сильна, чтобы оставаться на месте. Я хочу, чтобы он трахал меня жестко, пока мы не станем мокрыми и наполненными блаженством.
— Перестань, — ворчит Йен. — Перестать двигаться, или это закончится слишком быстро. — Он тянется между нами, и я чувствую костяшки его пальцев, когда он сжимает основание члена. Я стараюсь не двигаться, но это так трудно.
Йен отступает, отталкиваясь назад, и почти покидает меня, но затем крепко прижимает меня к кровати.
— О, Боже, да, трахни меня, — вскрикиваю я.
Я закатываю глаза, когда его яйца ударяются об меня, и Йен погружается глубже. Моя спина почти лежит на кровати, когда он дергает меня за руки. Его ноги широко расставлены, и сила его толчков привела бы меня на другую сторону кровати, если бы не его руки, крепко прижатые к моим бедрам. Я подталкиваю пятки ног к его спине, пытаясь оказаться ближе. Йен поднимает колено на кровать и опирается на локоть, все еще прижимаясь бедрами ко мне в неустанном ритме. Моя кровь кипит в ушах, и я ничего не слышу, только наше резкое дыхание и хлопки наших тел.
Я никогда не чувствовала себя такой целой.
Необходимость. Желание. Страсть.
Все это.
Плоть к плоти.
Йен с железной решимостью намерен доставить только одно — удовольствие.
Восхитительное чувство оргазма накрывает меня, и, когда содрогаюсь, я чувствую, как Йен кончает за мной. Наше взаимное удовольствие сотрясает кровать и всю мою жизнь. Я прикусываю язык, чтобы слова преданности и любви не выскочили из меня.
Йен падает на меня, его грудь вздымается от напряжения, и его слова отпечатываются в моем сердце:
— Мне никогда не будет достаточно тебя.
Глава 22
Йен целует меня нежно и, укачивая своими шаловливыми руками, дарит мне комфорт. Одну руку он медленно спускает по спине, располагая ее на моей заднице, но не соблазнительно. Это ласковое движение, и оно вызывает во мне такие же эмоции, как и в постели.
Когда моя дрожь проходит, а мозг начинает снова работать, все мои вопросы всплывают вновь. Я не могу продолжать, не зная больше обо всем. Уворачиваясь от его соблазнительного рта, я провожу пальцем по темным бровям Йена, рассматриваю его лицо, касаюсь челюсти. Я избегаю взгляда Йена, хотя чувствую его вес и то, как он наблюдает за моими движениями.
— Что творится в твоей голове? — его голос тише, чем обычно, и грубее, что заставляет меня поджать ноги. В ответ Йен сжимает мой зад.
— Я пытаюсь во всем разобраться, — неясно, но честно отвечаю я. Йен наклоняется вперед, целуя меня в нос, прежде чем встать с кровати.
— Придержи свою мысль, — говорит Йен. Мышцы на его заднице играют, когда он идет к ванной комнате, я откидываю голову и могу вдоволь насладиться этим шоу. Йен возвращается через несколько минут, заползает на кровать и притягивает меня в свои объятия.
— В чем тебе нужно разобраться? В нас? В проекте?
— Все это, — говорю я. Свою руку он располагает на моей шее, и я прислоняю голову на его грудь. Он тянет меня ближе к себе, так что я прижимаюсь к его боку, но мои руки не падают, а наваливаются на Йена.
— Все довольно просто. — Я чувствую, как он слегка пожимает плечами подо мной. — Ты стала очень важна для меня. Может, даже жизненно важна.
Мне никогда не говорили таких слов. Мой школьный парень однажды сказал, что любит меня, но никто, кроме моей мамы, не считал меня важной, или, может, я никогда не была таким человеком. Я прекрасно себя чувствую, но меня смущает, что богатый, привлекательный мужчина хочет меня — одну из десятков тысяч умных, красивых женщин, которые есть в городе. Я не собираюсь озвучивать эти проблемы даже потому, что до Йена я и не знала, что они существовали.
Пока Йен не появился, я встречалась. У меня был секс. Но слова этого мужчины заставляют меня понять, что я что-то упускаю. Важное и жизненно необходимое. Это заставляет хотеть меня плакать.
— Что не так с моделью? Или знаменитостью, или какой-нибудь светской львицей?
— Вместо тебя?
Мне нужно держать язык за зубами, чтобы лучше скрывать свое безумие. Я прячу лицо на его груди, чтобы он не увидел мое смущение, но я умираю, как хочу услышать ответ на этот вопрос.