— Не облизывай палец. Это не так вкусно, как кажется.
Он одаривает меня быстрой усмешкой, и его зубы сверкают белизной, а губы выглядят полнее и краснее по сравнению с пеной для бритья.
— Могу я? — спрашиваю, взяв кисть в руки. Он сжимает челюсть. Затем кивает и двигается между моих ног. Деревянная мыльница наполовину полна. Я нюхаю кисть и ощущаю легкий аромат лимона. Медленно вращаю ее в мыле.
— Щетинки мягкие? — спрашиваю, стараясь повторить его круговые движения.
Руки Йена лежат по обе стороны от моих бедер, и он наклоняется ко мне так близко, что я замечаю биение артерии на его шее. Вокруг нас сгущается воздух и во рту пересыхает. Я облизываю губы и открываю рот, чтобы облегчить боль в груди, которая душит меня. Тем не менее, я продолжаю намазывать его лицо.
Маленькие ворсинки ложатся на его щеку и челюсть. Я вращаю щетку маленькими кругами, наблюдая, как вспенивается мыло. Мои чувства к Йену настолько сильные и всепоглощающие. Я хочу делить с ним все, даже это маленькое интимное действие. Интересно, сколько людей видело его таким? Сколько из них провели щеткой по его подбородку и проследили впадину на щеке?
— Это только ты, — тихо говорит он.
Я заглядываю в его глаза, и все, что вижу — только себя. Себя и искренность. И поскольку я устала быть одна, устала сражаться в одиночку, устала бороться, я сдаюсь. Рукой скольжу по его шее и сжимаю затылок, притягивая ближе к себе. С такого расстояния я чувствую запах лимона и ментола. Вижу мягкую кожу под глазами, прямую линию носа. Его веки полуприкрыты, а руки беспокойно двигаются вдоль моих бедер.
— Тайни, — стонет он, а затем сильно прижимает меня к своей эрекции. Его глаза сверкают. — Ты убиваешь меня.
Не обращая внимания на пену, он целует меня. Пена пачкает мои щеки, попадает в рот, но мне все равно. На вкус это как Йен.
Его губы отрываются от моих и спускаются от челюсти к шее. Он повторяет мое имя, как молитву. Тайни, Тайни, Тайни. Я обхватываю своими ногами его талию, наслаждаясь горячим, твердым телом, потирающим мои нежные и влажные части.
Он задирает мою майку вверх над головой, одну грудь сжимает рукой, а другую берет в рот. Слава Богу, позади стена, которая удерживает меня от падения. Он так жестко всасывает мой сосок, что я чувствую, как сжимается моя киска. Я сама трусь об него, желая, чтобы на нем не было брюк. Мечтая о том, чтобы мы оба были голыми.
— Мне так сильно нужно оказаться в твоей киске, — произносит он, прижимаясь к моей груди.
— Да.
С рычанием Йен атакует мой второй сосок. Пена размазалась и почти вся впиталась в мою кожу, но, видимо, он не против этого вкуса.
Мои руки нащупывают его пояс, я успеваю расстегнуть брюки. Проникая в его трусы, я испускаю восторженный стон от его твердого члена в моих руках. Боже, прошло всего лишь несколько часов после того, как я последний раз прикасалась к нему? Кажется, месяцы. Когда Йен отпускает мою грудь, я хватаюсь обеими руками за его член. Влага на головке показывает его желание. Я хочу больше. Я хочу его всего.
Его губы снова на моей шее, он сильно сосет. Эти действия пускают дрожь по моему телу. Йен поднимает меня и входит в спальню. Быстрым движением скидывает брюки. Я не могу перестать трогать его.
— Мне нужно попробовать тебя, — он хрипит, толкает меня, срывая мои трусики. Без всяких предисловий его рот оказывается на мне, его язык во мне. В моей голове звучат колокольчики, а за ними гитара. Подождите, гитара? Мне удается повернуть голову в сторону тумбочки, где звенит мой телефон.
— Не отвечай, — приказывает Йен.
Теперь он на коленях, наваливается на меня. Его рот скользкий от моей влажности, и он сменил свой язык на два пальца. Я отворачиваюсь от телефона. Малкольм может подождать. Опуская руки между нами, я нахожу член Йена. Слюна наполняет мой рот. Мне нужна его длина внутри, в горле. Я хочу, чтобы его яйца были в моих руках. Отталкивая его, я осторожно спускаюсь вниз, неохотно он позволяет мне. Могу сказать, что он разрывается между желанием быть в моем рту и желанием пощупать меня, но теперь моя очередь.
Телефон звонит снова. И снова. А потом стук в мою дверь.
— Тайни, — я слышу голос мамы. — Малкольм звонит и говорит, что это срочно.
Я отрываю руки от тела Йена, и он стонет.
— Иисус. Я ненавижу твоего брата.
— Я тоже, — вздыхаю. Если бы не мама, я бы проигнорировала этот звонок и закончила снимать одежду с Йена. Подняв телефон, нажимаю на кнопку вызова. Малкольм сразу же начинает кричать.
— Почему ты не берешь трубку? У меня четыре разгневанных клиента, которые нуждаются в поставках. Ты собираешься поднять задницу и сделать свою работу, или мне поручить ее кому-то другому?