— Пусть кто-то другой, — Йен рявкает, так как Малкольм говорит настолько громко, что люди из соседних квартир могут услышать его.
— Это чертов Керр? Ты трахаешься с ним?
Малкольм злится.
— Не твое дело, Малкольм, — я огрызаюсь, встаю и иду к шкафу. Йен ругается и сам встает. Его член качается в воздухе, пока он возится со своими боксерами и брюками.
— Прости, — говорю я Йену, и он напряженно улыбается. Его брюки помяты, он берет себя в руки и направляется в ванну.
— Я буду через тридцать минут, — говорю я, пока Малкольм не начинает ругаться еще больше.
— Мне не нравится, что ты делаешь поставки для Хеддера, — Йен выглядывает, когда снова бреется. Я намерено не смотрю на него, потому что он злой и выглядит так чертовски сексуально при бритье. Меня сильно возмущает, что нужно уходить.
Йен проходит, выбирает галстук и завязывает его. Надевает те же самые перламутровые запонки, которые носил на днях, что странно, у него столько денег, что он может купить десятки таких.
— Мне нужны деньги.
— Ты работаешь на меня.
Я игнорирую его и одеваюсь. Выхожу из спальни, везде тихо.
— Я могу предложить тебе другую работу. Постоянную. Тебе не нужно будет ездить на велосипеде по безумному нью-йоркскому движению, где любой таксист может сбить тебя.
— Еще одна выдумка? — я смеюсь, потому что нет в финансовой сфере никакой работы для такой, как я. — Скажи мне, что за компания? Что бы я делала?
Он пожимает плечами, я знаю, что это фальшивая работа.
— Я не уверен. Позволь мне разобраться.
— Я не знаю, — не хочу отказываться от доходов, которые дает Малкольм. — Я подумаю об этом.
Хватаю пакет и смотрю, чтобы там были наушники.
— Ты это сделаешь, — он целует меня, а затем хлопает по заднице.
Мне остается десять минут от обещанных тридцати, когда я добираюсь до Квинса и взбешенного Малкольма. Он бросает пакеты, когда я переступаю порог.
— Ты такая тупая, Тайни.
Он идет в гостиную, расстегивает сумку и запихивает туда пять конвертов. Малкольм читает мне адреса, и я благодарна, что они сгруппированы. На мой взгляд, он похож на мамаш из Парк-Слоуп, которые терпеть не могут своих детей.
— Я тупая, потому что проспала? — спрашиваю. Я ненавижу, когда меня называют тупой, и Малкольм знает это.
— Если ты позволяешь Керру залезть тебе в трусы, то это самая идиотская вещь, которую ты когда-либо делала, а ты делала много глупого дерьма в своей жизни.
Обвинение жалит, потому что я редко совершаю необдуманные поступки. Я жила спокойной жизнью с мамой, пока она не заболела. Я не совершала глупостей, пока не стала работать с Малкольмом и то, потому что у меня не осталось другого выбора.
— Пошел ты, Малкольм. Какая разница, с кем я сплю?
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Малкольм хватает меня за руку.
— Ему нравится трахаться. Я читал о нем. Ему тридцать два года, и у него не было ни одних серьезных отношений. Он тип, у которого всегда есть новая модель в постели. Парни вроде Керра считают, что женщины хороши только для одного. И ты для него одноразовая. Как бумажная салфетка. Однажды он поимеет тебя и выбросит.
Я натянуто улыбаюсь, стараясь не показать, как легко он может сделать мне больно.
— Это все ты вычитал в интернете?
— На шестой странице есть на него досье. Если бы ты умела читать, то знала бы.
Я задыхаюсь от его подлого удара.
— Ты ничего не знаешь о нас.
Это вызывает смех у Малкольма.
— Если ты думаешь, что существует «мы», ты уже готова. Хочешь быть игрушкой богатого мужика? Отлично. Наслаждайся, но знай, что ты одна из тысячи пластиковых Барби, в которых он вставлял свой член.
— Ревнуешь? — парирую. Взяв пакет, я выкатываю велосипед. На этот раз Малкольм меня не останавливает. Когда я возвращаюсь, его выражение нечитаемо. На мгновение мне кажется, что я вижу боль, беспокойство, но его насмешка и следующие слова стирают эту мысль.
— Надеюсь он платит тебе хорошо. Может получишь вдвойне за время на спине.
Он хлопает дверью перед моим лицом.
Не понимаю, почему Малкольм полон ненависти. Это ревность? Я хочу сказать ему, что это не очень хорошо. Тревожно то, что Малкольм и Рич утверждают, что Йен плохой человек, но это не соответствует тому, что я вижу, и что мне сообщают.
У Йена нет причин говорить, что он хочет меня и заботится обо мне, только чтобы уложить в постель, потому что он уже уложил меня туда. Я уверена. Но все же эти мысли продолжают возвращаться. Я могу либо копить негатив, который говорят Малкольм и Рич, либо просто доверять Йену.