Я подъезжаю к двери и ищу звонок. Его нет. Я вообще не вижу дверной ручки или что-то в этом роде. Стучу несколько раз.
В восемь утра здесь никто не просыпается. Люди продирают глаза часам к одиннадцати из-за бурных ночей и похмелья. Жизнь богатеньких обителей Нью — Йорка как в песне: «Туси всю ночь, спи весь день». И если хочешь быть частью толпы, то следуешь этому расписанию.
— Эй, доставка для… — я замолкаю и смотрю на конверт. Не могу разобрать буквы.
— Доставка! — кричу опять.
— Вход с задней стороны, — отвечает мужской голос.
Я шарахаюсь от неожиданности и вскрикиваю, как собака, которой наступают на хвост. В углу двери вижу крошечную камеру с дырочками около нее. Для динамиков, понимаю я. Камера настолько маленькая, что ее невозможно заметить, пока не приглядишься.
Я пялюсь в камеру. Кто за ней? Он смотрит на меня?
— Вход с задней стороны, — повторяет голос. Он низкий и дрожит от еле сдерживаемого смеха. Думаю, он смотрит на меня.
— Номер квартиры 14001.
Голос звучит знакомо, но возможно лишь потому, что он такой глубокий и сексуальный, и я хочу, чтобы он был мне знаком. Я все еще не могу выбросить из головы того парня. Йена. Тот факт, что я знаю его имя, будоражит мою фантазию.
Я сажусь на велосипед, объезжаю дом и въезжаю во двор. Еду до середины здания.
Оно высокое, по меньшей мере в три этажа. Первый этаж кирпичный с такой же дверью из рифленого металла, только теперь в нее врезана другая дверь, поменьше, черная и металлическая. С номером 14001. Я подъезжаю к ней и задираю голову, чтобы посмотреть наверх. Этажи выше полностью стеклянные. Наверное, внутри дом еще лучше.
Приблизившись, я замечаю, что дверь приоткрыта. Мне становится не по себе. Ну кто оставляет дверь в таком городе открытой?! Либо тупицы, либо опасные личности.
Я толкаю дверь, надеясь, что она заскрипит, как любая нормальная, но она движется так плавно, будто ее смазали две минуты назад. Дверь ведет в узкий коридор, который уходит в левую часть здания. Откуда-то снаружи падает свет, и я понимаю, что он пробивается из какого-то узкого отверстия, ведущего на крышу. Умный дизайнерский ход. И здесь живет кто-то богатый. Только они так делают.
Здесь также есть лестница со стеклянной балюстрадой, словно гигантская стрела указывает на мой путь. Но только парень так и не появляется, разве что он не фокусник, я в догадках задираю голову наверх. С осторожностью делаю свой первый шаг и, когда не слышу никаких сирен, то понимаю, что нахожусь в безопасности. Я буквально взлетаю наверх и оказываюсь в огромной комнате. Реально огромной!
— Можешь положить это на стол, — раздается голос из уличного громкоговорителя. Я осмеливаюсь пройти дальше. Слева от меня кухня, словно из журналов по интерьеру, с овальным красно-коричневым столом и новыми стульями. Справа гостиная с кожаным диваном и мягким ковром, все в красном цвете. А за гостиной ряд зеркал, где я вижу… супергероя.
Черт возьми, это как увидеть гребаного Брюса Уэйна** на тренировке перед тем, как он спасет мир! Обладатель голоса тренирует бицепсы, а его шорты сидят так низко, что скоро должны свалиться.
У него такие идеальные очертания тела и такие совершенные выступы и формы, каких я не видела за пределами кинотеатра. Помню свое разочарование, когда узнала, что это все компьютерная графика. Я даже всплакнула.
Парень пыхтит, а шорты съезжают еще на сантиметр. Не могу разглядеть его лица.
Я мысленно ругаю себя за свои подростковые фантазии и кладу конверт на стол:
— Вам нужно подписать, прежде чем я уйду.
Брюс опускает гирю и изящным жестом берет полотенце. Супергеройские рефлексы идут в комплекте с этим телом. Класс. Плохо, что он преступник, ведь Малкольм не туристические буклеты за такую зарплату заставляет развозить.
Когда Брюс подходит ближе, я чуть не роняю контракт. Это тот самый парень, который приглашал меня в парк, и по которому я схожу с ума!
— Мне хочется думать, что ты сожалеешь, потому что отказала мне тогда, но, наверное, это просто совпадение, — он поднимает бровь. — Но хорошее.
На мгновение я забываю, зачем пришла. Все мои фантазии оживают. Я просто пожираю его глазами. И, судя по его улыбке, он это знает, и ему это нравится. Очевидно, Йен даже не собирается прикрывать свой торс полотенцем. Он просто опускает руки и расслабляет их. Это приглашение, и я это понимаю.
Я могу посчитать квадратики под его грудными мышцами, они выглядят как отполированный мрамор. У него есть волоски на груди и темная линия волос, разделяющая кубики и исчезающая в шортах. Я слишком долго смотрю на линию шорт и посасываю нижнюю губу.