— О чем думаешь? — спрашивает Логан.
Мы медленно подъезжаем к воротам кладбища Стоун Хилл. Облокотившись на приборную панель, я разглядываю высокие кованые железные дверцы и сковывающие их толстые цепи.
— Тебе действительно хочется поговорить о моих чувствах, Логан?
Он выходит через дверь, не открыв ее, и встает перед передними фарами.
— Как бы жалко это не выглядело, разговоры с тобой — отдушина после ужасной недели. Так что, мой ответ — «да».
Я вырубаю фары и хлопаю дверцей своего старенького желтого Фольксвагена Жука.
— О, как это мило. Но ты прекрасно знаешь, что я на такое не покупаюсь.
Логан закатывает глаза. Тремя широкими шагами он покрывает расстояние до ворот, врезается в них и ошеломленно отходит. В моем мозгу что-то со щелчком встает на место.
— Призраки не могут проходить сквозь железо, — говорю я самодовольно.
Он оборачивается и смотрит на меня. Я пожимаю плечами:
— Видела по телеку.
Логан протягивает руку и хватается ладонью за решетку. Как только он это делает, его рука начинает дымиться, будто горит. Вскрикнув, он одергивает руку и потирает ее.
— Полагаю, некоторые вещи я все-таки чувствовать могу.
Кивнув, я подхожу к нему.
— Ага, железо для призраков все равно что криптонит[2]. Слушай, нужно выкопать твое тело, посыпать его солью и поджечь!
— Зачем? — оторопело глядит на меня Логан.
— Чтобы освободить твой дух.
— Спасибо, но я вроде и так свободен.
— Ну, все равно.
— Мы не будем осквернять мой труп, основываясь на чем-то, увиденным тобой по телевизору.
— В тебе нет ни капли эксцентричности, — надуваюсь я.
Закатив глаза, он указывает на кирпичную стену.
— Пройдем там. Придется тебе перелезть через нее.
Кто бы сомневался. Я возвращаюсь к машине и, достав из бардачка фонарик, сую его в задний карман. Логан преспокойненько проходит сквозь стену.
— Все чисто, — шепчет он.
— Чего ты шепчешь, тебя все равно никто не услышит.
— О, да, я забыл.
Я качаю головой. То, что я сейчас делаю, безоговорочно возглавит список самых идиотских моих поступков. Или займет весь список разом. Я залезаю на стену, осторожно цепляясь за камни. К счастью, она не очень высокая, но, когда я спрыгиваю с другой стороны, осторожно приземляясь на ноги, руки словно налиты свинцом.
— Я ниндзя, — шепчу я улыбающемуся Логану. Его улыбка теплая и искренняя, я у него уже давно такой не видела, а жаль — она ему очень идет.
— Куда теперь? — спрашиваю я, вытирая пыльные руки о джинсы.
Он пожимает плечами и куда-то направляется. Не зная, что делать, я следую за ним. Мы идем мимо старых потрепанных надгробий к новой части кладбища, находящейся в самой дали. Дорожки вымощены булыжником, огромные обелиски и плачущие ангелы глядят на нас сверху вниз. Мы проходим мимо небольшого склепа, и я свечу на вход в него фонариком. Над воротами на камне высечена фраза: « Verum non est in morte ».
— Что это значит? — спрашивает позади меня Логан.
Я знаю перевод, не потому, что умею читать по-латински, а потому, что задала маме тот же самый вопрос, когда мы уходили с похорон папы.
— «В смерти познаем истину».
Опустив фонарик, я свечу им поверх надгробий.
— Что-нибудь видишь?
— Нет, — мотает он головой. — Ничего.
Я разочарованно вздыхаю. Мы идем дальше, пока не замечаем желтый мини-экскаватор, стоящий рядом со свежей могилой. Логан застывает на месте, а я подхожу ближе и высвечиваю высеченное на камне имя.
«Логан Уэйн Купер».
Я поворачиваюсь и свечу фонариком на Логана.
— Уэйн? — поднимаю я бровь.
— Отец любит старые вестерны, — отводит он глаза.
— Хм… — Я аккуратно обхожу могилу, стараясь не задеть свеженасыпанную землю и цветы. — Я слышала, эти цветы потом собирают и раздают пожилым людям в доме престарелых, — говорю я, отчаянно желая нарушить молчание. Логан не отвечает. Подняв на него взгляд, я вижу, что он стоит ко мне спиной. Лунный свет падает на него под странным углом, отчего Логан, кажется, светится. Это так прекрасно, что какое-то мгновение я ошеломленно смотрю на него, не в силах отвести глаз. Логан смотрит на меня через плечо, и все, о чем я могу думать: как он прекрасен. Словно ангел.
А потом он открывает свой рот:
— Чего глазеешь?
Я закатываю глаза.
— Да вот думаю, ты все-таки сделаешь что-нибудь или так и будешь стоять там столбом и сиять как идиот?
— А что ты хочешь, чтобы я сделал? — спрашивает он, всплеснув руками.