Федян общался с неформалами, потому что болел за «Кайрат», местный футбольный клуб, выступавший в Высшей лиге, и на стадионе собиралась довольно внушительная толпа его дружков, футбольных фанатов, превосходившая количеством любой «район» средней руки. Хотя поодиночке многим из этих парней с длинными волосами, или бритыми висками жить на своих районах до сих пор приходилось довольно сложно, когда они собирались на матч, или шли всей своей толпой на концерт, никто из дворов, по которым они шли не решался подойти к ним, чтобы на них наехать. В будние дни Федян тусовался с ними у 28-этажки. Я нет-нет к ним захаживал, когда болтался по городу — и на тусовку, и на Южную трибуну. Швед, Федяновский друган из физкультурного, рассказывал по накурке много интересных баек про свои выезда, на третьей полке или автостопом по стране, про города, вписки, людей, приключения. На стадионе он преображался, горланя в рифму прикольные речёвки, которые мы подхватывали хором или делая нет-нет сальто-мортале прямо с зажжённой сигаретой в зубах. В основном благодаря ему, их фанатскую группировку «Южный легион» знали и по Союзу. К ним в гости тоже нет-нет выбирались такие же, как они: «спартаковские», «зенитовские», правда, мало и редко. Далеко, да и город по союзным меркам неформалов считался опасным, или, по их выражению, «гоповским». Наших же, «кайратовских», уважали за самоотверженность, с которой они следовали за любимой командой на огромнейшие расстояния вокруг 1/6 суши планеты. Федян, например, всё лето провёл в выездах со Шведом, даже на «Монстров рока» попал в Москве. Поэтому, у него точно полно было всяких знакомых и потенциальных вписок по всей нашей огромной стране. Я мысленно прокручивал всё это в голове, подходя к курилке.
— Здорово, Федян, — он широко улыбнулся в ответ, пожимая руку. — Как она?
— Потихоньку. Русский уже начался. Вот, стою, думаю — заходить, нет.
— Давай прогуляем, а? — говорю, прикуривая от его бычка.
— Давай! А куда двинем?
— Не знаю. Может опять в «Искру», мультики смотреть за 10 копеек? «Ёжика в тумане».
— Так там утренний сеанс через 20 минут начинается. Не успеем.
— А, да, точно… Классно было бы заломиться к кому-нибудь на хату, но щас никто наверно дома не сидит. Все типа учатся.
— Может к Коту в кинотехникум заскочим? Он только с выезда вернулся.
— Да ты чё! А где матч был?
— В Кишинёве.
— И он в такую даль один ездил?
— Они вдвоём со Шведом.
— Круто! — и, чуть помолчав, добавляю. — А сам не хотел бы сейчас тоже сорваться, куда-нибудь прокатиться?
Федян ухмыляется с каким-то довольным видом. Видно, что у него такая мысль тоже в голове уже давно гуляет.
— Давай куда-нибудь рванём, а, Федян? — продолжаю, воодушевляясь, я. — Прямо сегодня. Мы бы тоже могли как Кот со Шведом, классно же. Снялся, поехал…
— Да сейчас просто все матчи в ближайшие три недели будут домашние.
— А зачем обязательно на футбол? Можно и не на матчи, просто так, по фиг. Прикинь все на химии, а мы в вагоне катим по всей стране, блин, вот красота.
— А поехали как раз с Котом перетрём на эту тему, пусть расскажет, что там да как сейчас на трассе.
— Давай с ним почирикаем, — соглашаюсь я.
И мы выходим со школьного двора, пролазим через дыру в сетке-рабице прямо под окнами кабинета химии, воодушевлённые принятым решением и сделанным выбором. Свежий мартовский ветер продолжает ерошить волосы и нежно обдавать лицо запахами тысяч дорог. Ярко светит ласковое весеннее солнце.
2
Тем временем урок химии заканчивался у старшеклассников, в 10 «Б». Султанбек Галиев, угрюмый, молчаливый тип, пользующийся непререкаемым авторитетом в среде городской шпаны, не мог отвести глаз из-под третьей парты слева. Филипп Башмачков, новенький, парнишка с аккуратной стрижкой «Молодёжная», который перешёл в нашу школу с начала календарного года, приехал сегодня в нулёвых бежевых туфлях австрийского производства с пряжками. В принципе, Башмачков был довольно безобидным мальчиком (потому что никто бы не назвал его пацаном), учился не очень, но был неплохо подкован в политэкономии, и его почти сразу назначили комсоргом.