– Как скажете, Господин, – пожимаю плечами, покорно следуя судьбе и ожидая дальнейших приказов. Рэми же скидывает с себя ироничную маску и становится вмиг серьезным, задумчивым, отрешенным. Смотрю в его черные глаза уже более смело, не боясь ни его гнева, ни его переменчивого настроения, ни его статуса. В конце концов, теперь он мне никто, пустое место, лишь тень прошлого.
– Ты можешь взять из своих вещей все, что посчитаешь нужным. Как будешь готова, сообщи Леви, он тебя отвезет. А теперь иди, Джиллиан, у меня много дел, – он поводит бровями, показывая взглядом на дверь, и, пока я растерянно мнусь на месте, совершенно не зная, куда себя деть, что делать, как быть, он откидывается на спинку кресла и вновь возвращается к уже остывшему кофе. Он пьет его без сахара, не разбавляя сливками или молоком, двойное – знаю, потому что успела выучить. Как и то, что он любит Шато Марго, костюм-тройку и чтение, а также алое постельное белье, древесные ароматы и тишину. На самом деле я знаю намного больше, вот только теперь это уже не пригодится, ведь, вполне возможно, мне придется привыкать к другому хозяину.
– Я могу вас кое о чем попросить, мистер Рэми? – шепчу, намеренно называя его по фамилии, и чувствую, как моя жизнь рушится на глазах, превращаясь в руины, из которых я должна сотворить нечто новое и более прочное. Будет сложно, будет больно, но мне нужно выстоять, нельзя иначе. А самое странное, что я не чувствую обиды или злости на Господина, так просто отказавшегося от меня, скорее досаду от мысли о том, что я, жалкая и наивная дура, больше никому не нужна. – Адель. Она еще жива?
– Да.
– Позвольте мне увидеться с ней, – не надеюсь, что он рассмотрит мою просьбу, и даже успеваю развернуться к двери – слишком долгая пауза повисает в кабинете, – как Рэми в очередной раз удивляет, равнодушно кидая:
– Как хочешь.
***
Наверное, в каждом доме Митрополя есть эти проклятые подвалы, в которых спрятаны секретные комнаты. В одной из таких я провела несколько дней, утопая в собственном безумии и терзаниях, может поэтому едва нахожу смелость вступить в каменную ловушку, где пахнет затхлостью и отчаянием, тяжелым, ядовитым отчаянием, сковывающим грудь и вызывающим тошноту. Мне жаль Адель, ведь я прекрасно представляю, через что ей придется пройти.
– Советую не подходить к решетке, – говорит Леви, включая свет и указывая взглядом вглубь длинного коридора. Он тактично не следует дальше и, закрывая тяжелую дверь, оставляет нас с Адель наедине. Все же он не лишен понимания, и это, черт побери, трогает. Не вижу ее в темной комнате, потому что свет от тусклой лампочки освещает лишь решетчатые прутья и линию каменного пола, но зато слышу как гремят цепи, когда она, замечая меня, начинает подходить ближе.
– Боже мой, – прижимая ладонь к губам и сдерживая крик ужаса, произношу я, когда окровавленные, будто лишенные кожи пальцы, обхватывают прутья, и Адель, изуродованная до неузнаваемости, кидает на меня голодный испепеляющий взгляд.
– La petite, подойди ближе, я не кусаюсь, – лишь голос ее остался прежним, медленно певучим и игривым, она улыбается, обнажая зубы и протягивая худые руки, а потом резко дергается вперед, наверняка желая меня поймать. Тягучая кровь капает с ее запястий и наполняет помещение отвратительно сладким запахом, оставляющим приторный привкус на языке. – Боишься? – Адель клацает челюстями, а потом, замечая мой неподдельный страх, приходит в себя и жарко шепчет: – О нет-нет, Джиллиан, не надо, только не приближайся, я не хочу причинять тебе боль. Зачем ты пришла, малышка? Это он тебя послал? – убирая прилипшие к скулам волосы, спрашивает она, а я не знаю, что ответить. Что я, сколько бы меня не топтали, все равно тянусь к людям, и упрямо верю, что в них есть что-то хорошее. В Адель тоже есть, просто она запуталась, потерялась.
– Господин здесь ни при чем. Я пришла… попрощаться, – с трудом произношу последнее слово и делаю глубокий вдох, пытаясь заглушить боль. Все не так, неправильно, нечестно, мы не должны прощаться при таких условиях, мы вообще не должны прощаться. Мне хочется повернуть время вспять и вновь сидеть за одним столом с Адель, красивой, утонченной, игривой. Без крови, боли и обид.
– Самое время, Джиллиан, думаю, Дамьен не будет тянуть с казнью. Я хочу, чтобы ты знала – мне жаль. Жаль, что ты оказалась замешана во всем этом. Жаль, что его присутствие в твоей жизни приближает тебя к смерти. Tu n’est pas coupable, qui est devenue sa faiblesse.*******