– Добрый вечер, сэр, – даже голос меня подводит, и получается что-то унизительно жалкое, едва слышное. Прочищаю горло и уже более уверенно продолжаю: – Рады видеть вас в нашем кафе, – я смогла произнести приветствие, но до сих пор не могу посмотреть на него, действительно чувствуя себя не в своей тарелке. Наступившее молчание делает еще хуже, и я облизываю пересохшие губы, поправляя ворот словно сдавливающей грудь футболки. Нужно сделать глубокий вдох и успокоиться. Это всего лишь очередной клиент. – Выбрали что-нибудь? – спрашиваю, все продолжая смотреть вниз и прекрасно зная, что он даже меню не открывал.
– Двойной кофе, пожалуйста, простой, черный, – от его голоса мурашки по коже, и мне становится стыдно за свою реакцию, за то, что я никак не могу справиться с этой непонятной скованностью. Все же делаю глубокий вдох, наполняя легкие древесными нотками его парфюма, и поднимаю взгляд, встречаясь с его – изучающим. Он так пристально рассматривает меня, что я совершенно теряюсь, в смущении хлопая ресницами и все продолжая стоять на месте.
– Извините, – выдыхаю, наконец приходя в себя и разворачиваясь к стойке. Меня трясет, и, когда я беру налитую Уиллом чашку, металлическая ложечка дрожит заодно со мной, воспроизводя противный дребезжащий звук. Да что же это такое? Осторожно ставлю чашку на стол и стараюсь дышать ровно, чтобы, не дай бог, не выдать своего смятения, которое, впрочем, и так видно. – Ваше кофе, сэр, – облегченно выдыхаю, радуясь, что пытка закончена, и собираюсь уйти, как он останавливает меня одной лишь фразой:
– Спасибо, ma petite.
Ошарашенно замираю, поражаясь такой наглости, и упрямо сжимаю губы, напрочь забывая о только недавно сковывающем меня стеснении.
– Я могу задать вам вопрос?
Его брови всего на мгновение взмывают вверх, на губах появляется едва заметная полуулыбка, и он кивает, откидываясь на спинку диванчика и ожидая моего вопроса. А он действительно хорош, хорош настолько, что кончики пальцев покалывает.
– Почему вы назвали меня “моей маленькой”? В будущем я учитель, учитель французского языка, – поясняю я, когда замечаю в его взгляде удивление. Он молчит, наверняка не считая нужным ответить – его право. В конце концов, за годы работы здесь, меня называли и похуже. И дело даже не в том, что он так странно обратился ко мне, а в том, что это обращение пропитано какой-то подозрительно теплой нежностью, словно перед ним стоит не незнакомая девушка, а старинный друг, который был для него чем-то большим, чем просто прохожий.
– Простите, если обидел вас. Глупо получилось, – у него абсолютно невозмутимый вид, даже придраться не к чему, и я пожимаю плечами, искренне радуясь, что он заказал только кофе и через парочку минут уйдет отсюда. По крайней мере, я смогу успокоиться и продолжить работу, вот только сложно сосредоточиться, зная, что он где-то в зале и, вполне возможно, наблюдает за мной. Его навязчиво пристальное внимание будто преследует меня.
– Трейси, эй, Трес, он так смотрит на тебя, – подтверждая мои догадки, заговорщически шепчет Латиф и все-таки вынуждает меня взглянуть в его сторону. Наверное, заказанный им кофе уже давно остыл, а он даже не прикоснулся к нему, зря потратив деньги. Хотя его вряд ли волнует этот аспект, ведь судя по его костюму, он в них нужды не знает. – Словно хочет съесть вместо десерта. Я серьезно, поверь, я…
– …Знаю толк в таких взглядах, – продолжаю за нее избитую фразу и передергиваю плечами, потому что от ее слов по спине проходит озноб. Не удивлюсь, если она окажется права, и наш таинственный посетитель какой-нибудь маньяк, выбирающий себе жертву, вернее, уже выбравший. – Наверное, стоит позвонить Этьену, не хочу возвращаться домой одна. Черт, – понимая, что выдала себя с головой, чертыхаюсь, а Латиф, конечно же, цепляется:
– Так значит, я права. Какой смысл скрываться?
– Не хочу, чтобы его мама смотрела на меня косо. Как только я получу диплом, сразу же уволюсь.
– Ты бы могла вообще не работать. Кажется, предки оставили тебе неплохой капитал.
– Который неумолимо заканчивается, помни, основные средства ушли на операцию и оплату учебы, – подытоживаю я, замечая в зале взметнувшуюся вверх руку. – Слава Богу, он уходит, – не могу скрыть радостную улыбку и, написав на листке стоимость заказа, нехотя подхожу к столику. Признаться, не обладай незнакомец такой гипнотической аурой, я бы была куда смелее, но, как только я оказываюсь в нескольких шагах от него, вновь теряю дар речи и превращаюсь в запуганную лань. – Будете расплачиваться наличными?