– Мне некуда идти, контракт подписан, и я не нарушу условия. Я говорила об этом раньше и повторяю вновь, – комкаю простынь на груди, цепляясь за нее как за спасательный круг и надеясь, что он наконец-то поверит мне.
– Ma stupide petite, ce n’est pas que j’ai voulu dire .*****
Громкий хлопок двери заставляет меня вздрогнуть, и я даю себе обещание, что в первую очередь займусь французским, чтобы понимать хоть что-то из бросаемых им фраз.
Комментарий к Глава 14
ma pauvre malheureuse fille* (фр. моя бедная несчастная девочка?)
la petite** (фр. малышка)
Votre force dans votre faiblesse, la petite*** (фр. Твоя сила в твоей слабости, малышка)
Qu’est-ce que tu fais avec moi?**** (фр. Что ты делаешь со мной?)
Ma stupide petite, ce n’est pas que j’ai voulu dire ***** (фр. Глупая маленькая девочка, я не это имел в виду)
========== Глава 15 ==========
Не знаю, для чего я это делаю – так старательно растушевываю тональный крем, пытаясь скрыть уже пожелтевший синяк; наношу румяна, придавая лицу свежесть; крашу ресницы, желая выделить глаза; и, наконец, губы, обычно бледно-розовые, сейчас они приобретают оттенок спелой малины, а весь мой образ пышет здоровьем и скромной ухоженностью, не перешедшей за грань вульгарности. Все же Элисон смогла меня кое-чему научить, а помощь Хелен в покупке косметики оказалась как раз кстати. Желание ли это вернуть былую красоту или же стремление привлечь внимание Господина, не появлявшегося в моей комнате с того самого раза? Могу ответить совершенно точно, что это никак не связано с ним, потому что теперь я вряд ли захочу какого-либо внимания с его стороны, и дело не в боли, что он доставил мне умышленно, а в том, что секс между нами был единственной территорией, где я могла быть по-настоящему откровенной с ним, где я могла ощутить свою нужность и насладиться его нежностью.
Сейчас же он все испортил, убив во мне всякое желание быть открытой.
Последний раз окидываю себя довольным взглядом и забираю волосы в высокий хвост, одним движением превращая себя в девчонку-подростка с задорной улыбкой. И пусть эта улыбка несколько фальшива, быть может, чуточку натянута, но все же это улыбка – какая-никакая. Пожимаю плечами, игриво подмигивая своему отражению, и поправляю трикотажное хлопковое платье яркого бирюзового оттенка – самого яркого в моем гардеробе. Сегодня особенный день, сегодня я хочу быть красивой и обязательно, обязательно счастливой, даже если на самом деле это не так. И никто не испортит моего настроения.
Оказывается, людям свойственно ошибаться, потому что как только я выхожу из ванной, то сразу же сникаю, наталкиваясь на Рэми. Спрятав руки в карманы брюк и устремив взгляд в даль, он стоит у окна, на подоконнике которого я сидела всего лишь пятнадцать минут назад и рисовала дом напротив, пытаясь запечатлеть его на бумаге. Сейчас тетрадка с моими рисунками лежит прямо на подоконнике, и стоит Хозяину опустить голову, как он наткнется на нее, а, если честно, мне не хочется показывать ему свои воспоминания. Только не после того, что он сделал со мной.
– Добрый день, Господин, – наконец, нахожу в себе смелость поприветствовать его и вытираю вспотевшие от волнения ладони о платье. Его неожиданный визит кажется странным, пугающе подозрительным, словно он пришел сказать мне что-то важное. И выглядит он официально подтянутым: белая рубашка и серая жилетка, подчеркивающая статность фигуры, в тон ей брюки, начищенные до блеска черные туфли, уложенные волосы, касающиеся плеч, гладко-выбритый подбородок.
– Здравствуй, Джиллиан, – при этих словах он поворачивает голову в мою сторону и окидывает меня медленно тягучим взглядом, от которого становится до ужаса неловко, и я начинаю сожалеть о том, что навела такой марафет. Впрочем, мои стенания длятся недолго, потому что Рэми спокойно отворачивается к окну, позволяя мне облегченно выдохнуть… но тут же напрячься. – Что это? – кивая головой в сторону тетради, говорит он, а я прикусываю губу, нервно потирая бровь и не зная, что сказать. Я могу соврать, ну-у-у, например, сказать, что это рецепты блюд, которым я хочу научиться, или список книг, что намереваюсь прочесть, или перечень дел, которые мне нужно успеть сделать за оставшееся до смерти время. Но все это кажется таким очевидно неискренним, что я не нахожу ничего лучше, чем сказать правду:
– Мои рисунки, то есть… скорее наброски. Знаете, я не сильна в рисовании, – смущенно мотаю головой, подкрадываясь ближе и желая убрать тетрадь с его поля зрения, но Хозяин предугадывает мои действия, склоняясь и беря ее в руки.