Но если молитва не исполняется (например, человек умирает), христиане говорят: что ж, значит, такова воля Божья. Или: Бог ответил на наши молитвы, но не так, как мы ожидали. Или: неисповедимы пути Господни, мы просто не можем их знать.
То есть получается так: Бога положено хвалить — или, по крайней мере, продолжать в него верить, — что бы он ни делал. Не кажется ли вам, что это слишком уж удобно?
Джон:
Понимаю, о чем вы. Должен признать, меня самого раздражает бесчувственность, даже нарциссизм тех, кто беспечно отворачивается от жизненных трагедий, снимает с Бога всякую ответственность за них, а сам расточает Ему хвалы за все хорошее, что с ним случается.
Помню, как больно мне было, переживая смерть моей дочери Сюзанны, умершей от рака в двадцать три года, слышать, как другие христиане восхваляют Бога и его доброту: и за мелочи, вроде места для парковки, и за серьезные благодеяния, как выздоровление ребенка от болезни, которая казалась неизлечимой.
И в то же время приходится признать: возможно, я попадаю в категорию людей, схожих с теми, что вы описали. Мне трудно понять тех, кто и не подумает выразить благодарность Богу, когда с ними происходит что-то хорошее, но скор на проклятия Ему, стоит случиться чему-то дурному.
Искренняя благодарность может преобразить нашу жизнь. Способность благодарить Бога за Его благословения и хвалить Его даже в тяжелые времена — на мой взгляд, признак зрелой веры. Не могу описать, как тяжко мне было потерять любимую дочь. Но когда, как часто случается, кто-нибудь спрашивает меня: «Ради всего святого, почему Бог позволил вашей дочери умереть — ведь вы, как пастор, столько для Него сделали?!» — я отвечаю совершенно искренне: «А кто сказал, что я не должен испытывать боль? Всем нам приходится страдать — почему я должен быть исключением?»
Не стоит думать, что это Бог без разбора «валит» людей направо и налево. Бог не творил греха. Не творил болезней. Не творил, например, насилия в семье. Вся эта грязь — плод нашего многовекового непослушания Богу.
Быть может, я сейчас заговорил в точности как те люди, что вас раздражают. Одним словом, мой вывод таков: пусть Бог остается Богом. Признаем, что Он здесь главный. Он знает то, чего не знаю я. И, если расставить все точки над «1», жизнь в благодарности — это жизнь, в которой мы склоняемся перед волей Всемогущего Бога. Спорим с ним о том, что не дает нам покоя, оплакиваем жизненные скорби, но в итоге говорим: «Спасибо Тебе за твои милости и помоги мне пережить болезненные потери, ибо Тебе ведомо то, чего не знаю я. Ты, Боже, бесконечен; я — человек, и мои знания ограничены. Со своей человеческой точки зрения я вижу лишь часть картины. Ты видишь картину целиком. Благодарю Тебя за Твои милости; благодарю и за то, что Ты даешь мне силы переживать жизненные трагедии и даже сознательно брать на себя чужую боль, помогать людям, чьи горести разрывают мое сердце так же, как и Твое».
Билл:
Итак, кажущаяся случайность действий Провидения на самом деле вовсе не случайна, но смысл ее откроется нам только после смерти? А тем временем жуликоватый делец-атеист процветает, а у благочестивых родителей-христиан умирает ребенок. Почему же любящий Бог не позволяет нам понять, зачем это нужно? В чем смысл этих загадок?
Джон:
Да, думаю, здесь я должен с вами согласиться: кажущаяся случайность действий Провидения на самом деле вовсе не случайна, но смысл ее, возможно, откроется нам лишь после смерти.
Однако не хотелось бы на этом и останавливаться.
Я, как и вы, человек рациональный и предпочитаю «левополушарные» ответы.
И я обнаружил, что на некоторые жизненные вопросы есть простые и очевидные ответы. Например: «Если я поеду по встречке — произойдет ли авария?» Ответ понятен. Кто будет за это отвечать? Я сам. Моя ошибка, глупость, невнимательность, эгоизм вызовут трагедию, возможно, приведут к смерти меня или моих близких. Если я выживу, то мне придется иметь дело с последствиями своих собственных действий.
Однако этот ответ, вполне адекватный для меня, виновника аварии, вряд ли подойдет родным пассажиров встречной машины, которые по моей вине потеряют мужа, жену или детей. Им, быть может, предстоит до конца жизни взывать к Богу, повторяя один-единствен-ный вопрос: «Почему?»
Да, временами и мне кажущаяся случайность действий Провидения или то, что видится нам как Его бездействие, представляется необъяснимым, капризным произволом — с моей ограниченной точки зрения.