Внезапно свет в ординаторской мигнул и погас. Все погрузилось в кромешную темноту.
- Что за конец света? – Ярослав попытался на ощупь добраться до своего стола, но больно ударился об угол.
Рита выглянула в окно. Судя по всему, света не было везде. Нигде не видно было даже малейшего проблеска. Внезапно напротив засветились окна реанимации – включили аварийку.
- Видимо, где-то авария. – Маргарита осторожно отошла от окна, стараясь не удариться о мебель.
- Ромаааантика... – Протянул Ярослав.
- Печально. – Наташу не радовала перспектива просидеть оставшийся час в темноте.
- “Утоли мои печали, Натали...” – Ярик промурлыкал под нос строчку из известной песни.
- Ярослав Алексеевич, вы помните стихотворение “Плач Ярославны”? – Притворно-ласково спросила Наташа.
- Слыхал. – Насторожился анестезиолог.
- Так вот, я, конечно, понимаю, что искусство не стоит на месте, но “Вытье Ярослава” в вашем исполнении на шедевр мировой классики явно не тянет. – Рявкнула Олди.
- А я и не претендую. – Пробурчал Ярослав в темноте. Рита прыснула. Дверь открылась и вошел Рустам. Ему пришлось подсвечивать себе телефоном.
- Авария на линии. Света не будет еще часа два. Так что если нет срочных дел, то, думаю, можно разойтись по домам. – Рустам глянул на экран телефона. – Все равно рабочий день почти закончился.
- Максим уже уехал? – Поинтересовалась Наташа.
- Да, полчаса назад.
Рита поднялась.
- Что ж, придется потерпеть. Надеюсь, мне не придется всю ночь сидеть в темноте. – Женщине предстояло ночное дежурство.
- Я тоже останусь. Мало ли что. – Рустам взглянул на нее. Рита перехватила его взгляд. Он остается только ради работы или?.. Мужчина отвел глаза. Он все еще не мог простить Маргарите ее поступок. Но также он не хотел оставлять ее одну. Рустама мучали противоречивые чувства. Он не хотел видеть Риту и в то же время его тянуло к ней. Он снял комнату в общежитии медучилища. И каждый вечер Рустаму приходилось преодолевать себя, возвращаясь в пустое, холодное помещение, где его никто не ждал. И все же он был уверен, что это правильное решение. Им нужно понять друг друга, а прежде всего – разобраться в самих себе.
Наташа поднялась. Что ж, придется оставить карточки на завтра. Все равно в темноте ничего не сделаешь. Переодевшись и надев пальто, она попрощалась с коллегами и осторожно пошла по темному коридору к выходу. Уже в вестибюле она услышала, как Тамара отчитывает Лешу:
- Вот почему нельзя было позаботиться о свечах?
- Да разве ж я знал? – Возмутился Алексей.
- “Знал”, – передразнила Тамара медбрата. – А мне теперь когда работу доделывать? Ночью?
- Надо же, какое рвение. – Заметила Наташа, проходя мимо.
- Так вы же, Наталья Андреевна, меня научили! – Отозвалась Тамара.
Наташа подняла брови:
- Серьезно?
- Конечно! Помните, вы когда-то мне сказали, что на работу нужно приходить на 15 минут раньше? Я так и делала, а потом привыкла, да и все как-то успеваться стало. – Тамара помнила, как Наташа ее отчитала, но сейчас была даже благодарна за это. – Это в Америке такие правила?
- Это везде такие правила, где коллеги уважают свое и чужое время. – Сухо произнесла Наташа.
- Эх, мне бы хоть немного вашего характера! Уж я бы тогда... – Расхрабрилась Тамара.
- Что бы вы тогда? – Хмыкнула Наталья.
- Да многое бы я сделала! И прежде всего заставила бы кое-кого, – медсестра покосилась на Лешу, – лучше выполнять свои обязанности! Хотя, Наталья Андреевна, – Тамара понизила голос, – должна признаться, вы очень изменились.
Наташа закатила глаза. Еще одна воспитательница на ее голову. А Тамара, не заметив этого, продолжала:
- Вы, когда пришли, были такая строгая, неприступная. А сейчас, смотрю, обжились, оттаяли...
- Знаете, Тамара Михайловна, – резко ответила Наташа, – я, конечно, не подарок, но и праздник не каждый день. Рада, что вы так наблюдательны. – И, развернувшись, она пошла к выходу. Тамара, глядя ей вслед, шепнула Леше:
- А все же она изменилась. – И обычным голосом продолжила: – Так что там со свечами?
Ярослав догнал Наташу уже на улице и преградил ей дорогу. Она недоуменно глянула на него:
- Мы же, кажется, все обсудили?
- Наташ, я обещаю молчать всю дорогу и делать вид, что меня нет. И потом, я же извинился... Давай не будем ссориться?
Наташа молча смотрела на него. Тут ей вспомнились слова Макса: “Научись прощать”. Женщина вздохнула и, махнув рукой, сказала:
- Ну, веди меня к своей карете.
- Я только надеюсь, что у меня все же роль принца, а не коня. Все, молчу! – Заметил он предостерегающий взгляд Натальи.
Она все-таки позволила себе от души хлопнуть дверью машины. На этом ее злость испарилась. “Принц” – усмехнулась Наташа мысленно, украдкой взглянув на Ярослава.
- Наташа, мне было приятно, что ты за меня так переживала. – Ярослав осторожно выехал на дорогу.
- А с чего ты взял, что за тебя? Я переживала за отделение, которому в случае чего пришлось бы искать не только нового хирурга, но и нового анестезиолога.
- И все же ты уезжаешь... – Ярослав крепче сжал руль. – Я думал...
- Думать – не самая сильная ваша сторона, Ярослав Алексеевич. – Оборвала его Наташа. Ей не хотелось начинать этот разговор. Она знала, что он ей скажет. А сейчас бы просто помолчать... И чувствовать его рядом. Наташа поймала себя на мысли, что даже если бы сегодня она не поехала с Яриком, все равно это случилось бы завтра...или послезавтра. Ей хотелось быть рядом с ним. Наташа слегка улыбнулась своим мыслям. Ярослав заметил ее улыбку.
- Что-то хорошее вспомнила?
- Да нет... Как раз вспоминать мне нечего. Хорошего, во всяком случае. Это так, просто. Наслаждаюсь моментом.
- Даже если в этом моменте присутствую я? – Ярослав бросил на нее быстрый взгляд.
- Даже если ты. – Задумчиво кивнула Наташа и тут же одумалась. – Но это еще ничего не значит!
Ярослав тихо засмеялся. Для него это значило очень много....
====== Глава ХVIII ======
Темнота с детства пугала Риту. Когда мама уходила на работу в ночную смену, она всегда оставляла свет в квартире, чтобы маленькая Рита не боялась. И сейчас Маргарите очень хотелось, чтобы кто-то включил свет. Она обхватила плечи руками и зябко поежилась. Хорошо, что Рустам здесь... Она видела его силуэт на фоне окна. Женщина осторожно подошла и встала рядом.
- Люблю вечера... – Произнес Рустам, не глядя на Риту. – Помнишь, у Высоцкого есть фраза: “Утро вечера мудренее, но и в вечере что-то есть...”
- Помню. Ты любил его стихи. – Рита улыбнулась.
- И сейчас люблю. С каждым годом начинаешь их все больше понимать.
- А я все больше начинаю понимать тебя. – Тихо сказала Рита и положила голову на его плечо. Мужчина замер. Обида куда-то ушла. И сейчас ему не хотелось думать ни о чем, кроме той, что доверчиво прижалась к нему. Рустам обнял Риту.
- Прости. Я действительно хотела, как лучше. Я верила в тебя и знала, что ты справишься. И сделала это не потому, что пожалела тебя, а просто... Так правильно. Так должно быть. И Владимир Петрович согласился со мной.
- Я знаю. Знаешь, меня воспитывали очень строго. И мой отец всегда говорил: “Если тебя начинают жалеть и уступать тебе, значит, ты – ничто”. Когда я услышал от тебя, что ты мне уступила... – Рустам помолчал. – Мне было больно. Особенно если учесть, что полгода я боролся с собственными руками.
- Я горжусь тобой. – Рита подняла лицо. Рустам нежно поцеловал ее. – Тебя не было всего несколько дней, а мне кажется – несколько лет... И Аня скучает. Рустам... Возвращайся.