====== Глава ХХХV ======
- Вовремя Мила панику подняла... – Максим осторожно закрыл дверь палаты. – Еще немного, и мы бы уже ничего не сделали.
- Так она же сидит с больными детьми постоянно. – Заметил Рустам. – Стоит к нам попасть ребенку, можно быть уверенным – Мила от него не отойдет.
- Из нее бы получилась прекрасная мама. – Улыбнулась Рита.
- И получится! – Подмигнул Рустам. – Мне прислали из опекунского совета запрос на характеристику с места работы. Думаю, они готовы принять положительное решение.
- Ну, Рустам, ты должен постараться! – Максим хлопнул коллегу по плечу.
- Постараюсь. – Рустам серьезно кивнул. – Странно только, что Зоя Федоровна пропустила такой серьезный случай. Это же она Миле назначения передала.
- Рустам, она тоже человек. Тем более фамилии одинаковые. – Рита нажала на кнопку на кофейном автомате.
- Ты права, но все же стоило перепроверить.
- В Украине всего на учете около трех тысяч больных гемофилией, из них около 600 – дети. Кто мог подумать, что один из них окажется у нас? – Максим перехватил стаканчик с кофе из рук Риты.
- Эй! – Возмутилась женщина.
- Рита, не жадничай. – Максим отпил кофе.
- Нужно думать, нужно быть готовым ко всему. – Рустам шутливо ткнул Красовского в бок и подал Рите новый стаканчик. Она улыбнулась любимому.
- Куда Ярик делся? – Поинтересовался Максим. – Вроде с нами был.
- Его Владимир Петрович вызвал. – Рустам сел на диванчик рядом с Ритой. – Родители девочки, которую он сбил, хотят с Яриком поговорить.
- Надеюсь, ничего серьезного? – Встревожилась Рита.
- Нет, все в порядке. Няня девочки не должна была выходить с ребенком на улицу, и когда все же вышла и это случилось, она решила, что лучше всего переключить внимание всех на врача-монстра. То есть просто переживала за свою шкуру. Понятное дело, родителям уже было не до того, зачем она ребенка вечером на улицу потащила.
- Кошмар... – Тихо произнесла Рита. – А то, что ребенок мог погибнуть, если бы Ярик не оказался таким порядочным водителем – это ее не волновало?
- Видимо, нет. – Пожал плечами Рустам. – Но когда все успокоились, отец девочки все же решил докопаться до правды. И ему это удалось. Нянечка-то спешила краденные украшения продать.
- Да ладно?! – Максим чуть не поперхнулся кофе.
- Ее девочка выдала. Ребенок все видит. – Рустам крутил в руках стетоскоп.
- Вот и отлично, что все решилось. Я рада за Ярика. – Рита бросила в урну пустой стаканчик. – Он не заслужил всей той грязи, которую на него вылили.
- Его эта ситуация очень изменила. – Заметил Рустам.
- Наташа его изменила! – В сердцах бросил Максим. – Был человек как человек, а стал...
- А может, это он Наташу изменил? – Рита глянула на Красовского. – Максим, ты-то чего так переживаешь?
- Да вот переживаю... – Максим нахмурился. – Переживаю, чтобы они счастье свое не профукали.
- Скорее, не профыркали. Это больше похоже... Ну, на Наташу так точно. – Засмеялся Рустам.
- Тихо! – Максим прижал палец к губам, заметив, что доктор Олди идет в их сторону.
- Вероника Агаларова пришла в себя. – Наташа неодобрительно посмотрела на коллег. Она не любила, когда рабочее время тратилось впустую. Хорошо, что хоть Ярослава нет. Наташа бы не выдержала его взгляда.
- Значит, ее могут допросить? – Рита переглянулась с Рустамом.
- Не думаю. – Наташа развернулась было, чтобы уйти, но, заметив вопросительные взгляды коллег, объяснила: – Ее могут допросить, но в ее состоянии показания могут счесть недействительными.
- Лучше, конечно, действовать, пока она не опомнилась... – Начал было Максим, но Наташа сердито его перебила:
- И потом эти показания точно не примут, так как больная пребывала в состоянии шока и отходила после наркоза. А в такие моменты всего можно наговорить и все подписать. Хочешь, чтобы тебя обвинили в давлении на пациента? А если ей хуже станет после этого, так еще и в умышленном нанесении вреда пациенту?
Максим притих. Наташа была права. Но просто всем хотелось наконец добиться наказания для виновных.
- Я в ординаторской. И надеюсь, что хоть кто-то из коллег соизволит все же пожертвовать своим драгоценным свободным временем и присоединится ко мне, чтобы заполнить бланки отчетности. – Ехидно произнесла Наташа и направилась в сторону ординаторской.
Коллеги молча смотрели ей вслед.
- Бедный Ярик! – С притворной грустью покачал головой Максим, перефразировав известную фразу Шекспира.(см. “Бедный Йорик”)
Рита засмеялась, и Рустам с наслаждением слушал ее смех. Ему так его не хватало! И сейчас он понял, что все наконец позади и можно снова смеяться и радоваться жизни. Агаларов взял Риту под руку, и они последовали за Наташей. Максим, пробубнив что-то про одинокого и забытого, поплелся за ними.
*
Оксана наконец смогла присесть. Малыш только заснул и теперь, казалось бы, можно отдохнуть. Но когда девушка огляделась по сторонам, то поняла, что отдохнуть у нее не получится. В комнате был страшный беспорядок. Рубашка Максима валялась среди пеленок, баночки и бутылочки были разбросаны по столику, упаковка салфеток почему-то оказалась на шкафу, а ведь Оксана ее искала сегодня все утро!
Девушка вздохнула. Все же когда в доме появляется малыш, обо всем другом приходится забыть. Оксана с улыбкой вспомнила, как Максим старается ей помогать. Но мужчина есть мужчина. Хотя пол помыть ему все же придется. А сейчас нужно все хотя бы по местам разложить.
Оксана с жаром принялась за дело. И уже через полчаса большинство вещей были разложены и расставлены. Девушка взяла стопку одежды Максима, чтобы положить к нему в шкаф. Укладывая вещи, Оксана внезапно нащупала какую-то папку, засунутую под самую стенку шкафчика. Девушка достала ее. В папке лежали бумаги. По спине Оксаны пробежал холодок. Ее пальцы задержались на папке, не решаясь ее открыть. Что Максим мог прятать от нее? Неужели у него остались какие-то тайны от жены даже сейчас? Оксана колебалась. Она явно не должна была увидеть эту папку. Значит, и смотреть не стоит. А с Максимом она попробует поговорить.
Девушка решительно ткнула папку назад на полку, но промахнулась. Бумаги разлетелись по всей комнате. Оксана кинулась их собирать и в глаза бросились слова: “...Красовский М. К.”, “...ангиома левой теменной доли...”, “...оперативное вмешательство...”, “...кластерные боли...”. Девушка опустилась на пол. Она лихорадочно перебирала бумаги. Теперь уже она не могла остановиться, не узнав, что происходит с ее мужем. Медицинские термины мелькали перед ее глазами. Оксана ничего не понимала. Ей казалось, что она бредит. Девушка опустила руки и закрыла глаза. В голове билось: “Максим болен. Серьезно болен”.
В этом положении ее застала Юля. Она стучала, но так и не дождалась ответа, а, нажав ручку, обнаружила, что дверь не заперта. Увидев подругу на полу среди кучи каких-то бумаг, Юля кинулась к ней:
- Оксан, ты чего? Что случилось? Тебе плохо?
- Нет, – бесцветным голосом произнесла Оксана. – Не мне.
- С малышом что-то? – Испугалась Юля.
- Посмотри. – Подруга протянула ей несколько листов. Юля углубилась в чтение. Просмотрев бумаги, девушка подняла глаза на Оксану.
- А теперь говори, по какому поводу паника. – Потребовала Юля.
- Но ведь у Максима опухоль... – У Оксаны потекли слезы.
Юля вздохнула. Оксана всегда умела превратить все в трагедию.
- Оксан. Посмотри на меня. Посмотри! – Девушка буквально насильно заставила подругу посмотреть на нее. – Во-первых, у Максима доброкачественная опухоль. И ты должна это знать, ты же медсестра! Или все, чему нас учили, выветрилось уже?
- Нет... – Шмыгнула носом Оксана.