Проклятый сон.
Мой режим сна также изменился. Мне не требовалось много времени, всего несколько часов каждые два дня, но когда я спала, тот же сон играл с моим разумом.
С той ночи прошло полгода.
В ту ночь я проснулась и поняла, что жажду человеческой плоти.
Не знаю, что произошло, как на меня напали, похитили или убили. Мне потребовалось несколько дней, чтобы вспомнить мою жизнь, пока та ночь окончательно не прояснилась в моем сознании. Все, кроме той части, где меня похоронили. Словно она стёрлась из моей памяти.
Я ненавидела то, что не знала, кто это сделал и почему.
Я даже не знала точно, кто я теперь… но догадываюсь, что стала гулем. Я прочитала достаточно городских фэнтези, чтобы попытаться проникнуть в темноту, и, кроме того, гугл несколько помог сузить круг поиска. Я не хотела досуха высасывать чью-то кровь, не становилась мохнатой каждое полнолуние, у меня нет крыльев, и не возникало желание есть только мозги. Мне нравилось есть человеческое мясо. Если не получала его хотя бы раз в неделю, мое настроение менялось, когда во мне зарождался мучительный голод. В довершение к истории с «человеческой плотью» стало то, что мое не бьющееся сердце навело меня на мысль о теории упырей.
Черт, до того, как переродилась, во что бы там ни было, я даже не знала, что в мире есть другие. Я всегда думала, что вампиры, оборотни, ведьмы, фейри и демоны — это сказки и любовные романы. С другой стороны, на самом деле я не встречала никаких других видов, но предположила, что в мире есть не только люди, иначе как же меня создали? Наверное, мама все-таки ошибалась, когда говорила: «Пейдж, зачем ты читаешь эту чушь? Это ничему тебя не научит».
Бонусная сторона нежити — предположительно из-за отсутствия бьющегося органа — в том, что у меня прекратились месячные. На самом деле, мне вообще не нужно ходить в уборную, кроме душа. Я тренировалась, я все еще потела, что казалось странным, и я также… становилась мокрой, когда меня возбуждали. Я узнала об этом однажды вечером, когда была в клубе, и меня привлек мужчина, который отвез меня домой на ночь. Я благодарила всех, кто слушал меня, за то, что эта часть меня все еще работала. Если бы было не так, это стало бы неприятным опытом для нас обоих. Но больше я его не видела.
Излишне говорить, что все изменилось. Я не знала, почему мой мозг все еще функционирует, когда почти все остальное тело не работает, хотя была благодарна за то, что у меня сохранились воспоминания.
Особенно когда вспомнила, кто я и свою семью.
Теперь, работая баристом в местной кофейне, я проводила остальное время в поисках человека, который изменил меня. Хотела знать, с какой целью это сделали.
Должна же быть какая-то причина, ради чего уничтожили мою жизнь, чтобы я переродилась в то, чем стала.
Вздохнув, что стало моей постоянной привычкой, я сбросила простыню с тела и потянулась. Эзра, наверное, услышал мое движение и вбежал в комнату. Я одарила его сонной улыбкой и провела руками по его телу.
Я бы пропала без помощи Эзры — животного, которое оказалось рядом, когда проснулась. Я все еще не знала точно, кем он был, но понимала, что он особенный и счастлив находиться рядом со мной, помогая мне питаться в те первые несколько ночей, когда была не в себе.
После этого Эзра научил меня охотиться за собственной пищей.
Охотиться.
Я охотилась на людей, чтобы поесть. Больше всего мне нравится теплая человеческая плоть, только что убитая. Впрочем, если трупу уже несколько дней, тоже подойдет, но что-то сверх этого я не могу переварить. Обычно от такой мысли у меня все внутри сжималось, или меня просто тошнило. Но теперь вся брезгливость осталась в прошлом.
Это нужно было сделать. Я должна есть человеческую плоть, иначе медленно умру от голода. Я не сказала бы, что «умру навсегда», потому что не знала, что может меня убить. Однако боялась, что сойду с ума и убью кого-нибудь. Даже близких людей, а я бы не стала так рисковать. Поэтому я старалась охотиться на тех, кто это заслужил. На тех, кто убивал и насиловал.
Эзра помогал мне найти их и убить. Я не знала, как он это делает, но благодарна ему за то, что он рядом.
Несмотря на то, что не могли говорить друг с другом, мы были синхронны. Он знал, что я чувствую, что мне нужно, и каким-то образом понимал, что говорю. Просто я не могла говорить по-звериному, если, конечно, считать его животным. Я имею в виду, что он был им. Просто не уверена, что он с Земли.
И все же я любила его, несмотря ни на что.