Дело следователя Музраева, которого считали самым близким другом главы СКР Александра Бастрыкина (арест Музраева даже расценивали именно как удар по нему) я тоже не могла обойти стороной. Главный следователь Волгоградской области, по версии следствия, якобы хотел взорвать тамошнего губернатора.
Или вот дело пожилого полковника КГБ-ФСБ Владимира Заречнева (обвинялся по экзотической статье «Обещание посредничества во взяточничестве», которую переквалифицировали на «мошенничество»). Заречнев — легенда, внедрялся в самые опасные банды и однажды даже разоблачил итальянскую мафию, за что получил награды из рук руководства СССР. О некоторых проведенных им спецоперациях сняты учебные фильмы для студентов академии ФСБ.
История Заречнева показательна — пришли времена, когда честная репутация, былые заслуги, ордена, друзья-однополчане ничто для системы. И дать гарантии, что в какой момент ты не окажешься на пути катка, сегодня не может никто. Сам Заречнев дает простой «рецепт»: оставаться человеком несмотря ни на что и верить, что любой срок рано или поздно заканчивается, а жизнь есть и за решеткой.
Еще одно странное дело — в конце 2020 года начальник ОМВД по Кизлярскому району Дагестана полковник Гази Исаев обвинен в причастности к терактам на станциях московского метро «Лубянка» и «Парк культуры» 29 марта 2010 года (тогда 39 человек погибли и более 100 получили ранения). Причем, по версии следствия, Исаев в числе прочего лично подвозил одну из смертниц. Злая ирония — полковнику был заочно вынесен шариатским судом смертный приговор как раз за его многолетнюю непримиримую борьбу с террористами. Благодаря ему было уничтожено несколько сотен боевиков.
В одном ряду с серьезными расследованиями стоит мой маленький материал про пранкера, который неудачно пошутил, упав в вагоне поезда метро и сымитировав приступ коронавируса. Его дело тоже показательное. Да, шутка неуместная, но еще более неудачно пошутили правоохранители, расследуя его дело больше года! Все это время он в СИЗО. Дома маленький ребенок. За неудачные шутки сажали разве что при Сталине. Но почему-то жестокости системы в случае с пранкером почти никто не удивился.
Одну из глав этой книги я посвятила смерти националиста Максима Марцинкевича по прозвищу Тесак. Для меня его история стала очень личной. Все последнее время за решеткой он писал мне письма или с просьбой о помощи, или рассказывая, что происходит, по его мнению, несправедливого и неправильного за решёткой. Он верил, что я могу это как-то исправить. Эта вера осталась у него со времен, когда он сидел в «Кремлёвском централе», куда я приходила с проверкой, как член ОНК Москвы. Мы много общались в камере, он старался к каждому приходу правозащитников подготовить перечень болезненных тем, предлагал решения, сообщал, в каком СИЗО и кто сильно болеет, кого мучают и т. д. Я потом проверяла информацию, и почти всегда она подтверждалась. А его инициативы (например, как сделать перевозку заключенных гуманной) были очень разумными. Еще он был находчивым и веселым. Об одной из его шуток вы прочитаете в главе про «Кремлевский централ». Я не знаю, виновен ли Тесак в том, в чем его обвиняют. Могу только говорить по своим ощущениям после общения с ним — он далеко не убийца. Он мог повести за собой молодежь, он искренне боролся с педофилами и наркоторговцами. Но что за скелеты были у него в шкафу с начала далеких 2000-х? Для меня очевидно, что все произошедшее с ним связано со страшной «казнью дага и таджика» 2007 года, на которой он, судя по моим данным, был оператором (снимал видео, возможно, не зная, чем закончится «сюжет»). Кто и с какой целью режиссировал это зверское убийство? Точно не он. Ни фантазии, ни, что главное, жестокости у Тесака на такое не хватило бы. Это сделали другие люди, которые, как мне кажется, и стоят за его гибелью.
Накануне своей смерти он сказал по телефону адвокату: «Теперь мне никто не поможет, ни Ева Михайловна, ни сам президент». А потом его нашли мертвым. И это был как вызов всем нам. То, что случилось с Тесаком, очень похоже на казнь без суда и следствия. Как во времена инквизиции.
«Будни ОНК: хождение за три горя» — эта глава состоит из описания будней общественного контроля. По-хорошему, про все это надо было бы написать отдельную книгу, но будет ли она интересна широкой общественности? Так что рада возможностью поделиться хотя бы несколькими своими материалами. Два из них — пример того, на что способны члены ОНК, если придают публичности нарушения, которые видят.