Ничто в мире не может Мойру вывести из себя, и потому она по-прежнему безучастно сказала, глядя на девушку, как будто ее нет, и она говорит не шевелящимися губами сама с собой:
— Ни вечно живущим богам, ни для смерти рожденным людям отвратить невозможно того, что им Мойра на прялке своей изготовит. Ты говорила о справедливости, но справедливость чужда дщерям всемогущей Ананке, мы знаем только необходимость и неизбежность. Сейчас тебе необходимо сделать выбор, и тебе это сделать придется, а почему — тебе не понять, да это и не надо. Выбирай, если хочешь, а не хочешь — будешь с неизбежностью, как твои сестры чудовищно безобразной жить вечно.
Тогда женственная Медуса срывающимся голосом крикнула:
— Я желаю красивой прожить, пусть даже недолгую жизнь, чем вечно жить с безобразной наружностью.
Словно легкая дымка Мойра Лахесис растворилась в прозрачном воздухе и никому невидимая вознеслась в чистейший горний эфир, где она обитала вместе с сестрами Клото и Атропой на Незримой вершине покрытой льдом олимпийской горы. Однако непочтительное поведение Медусы не осталось без печальных последствий. Ткачиха, не испытывая ни малейшего гнева, все же решила ее наказать, ибо подобная дерзость может привести к нарушению Мирового порядка. И она, нанизав какие-то колечки на нить жизни Медусы, предначертала ей не просто недолгую, но и не счастливую жизнь. Теперь, будучи согласно своему выбору, очень красивой, после смерти Медусы, ее голове Лахесис предназначила возродиться и стать до ужаса не только чудовищно безобразной, но и вечноживущей.
Склонный к сатире Лукиан из Самоса́ты в «Разговорах богов» говорит, что все три сестры Горгоны были потрясающе красивы: красота же Горгон, как жестокое насилие, поражала душу метким ударом и тотчас же завораживала, заставляла терять рассудок и безгласными делала тех, кто их видел.
Овидий, блистательный поэт неистощимой фантазии, в «Метаморфозах» поет, что красотою юной блистая, дева Медуса многих женихов завидным упованием стала.
У Медусы были глаза огромные, нос небольшой с чуть заметной горбинкой, маленькие уши, кожа нежная и чистая, как у ребенка, губы розовые, ровные зубы белее только, что выпавшего снега. Фигура изяществом напоминала амфору: короткая, тонкая талия и длинные ноги с в меру выпуклыми бедрами и ягодицами. Особенно хороши были отливающие блестящей медью волосы Медусы, ниспадавшие шелковистым водопадом и завивавшиеся у бедер.
Люди сначала ощущали непонятное томление, быстро переходящее в бешеный восторг от любования неземной красотой Медусы, они просто не могли оторвать от нее глаз. Не только мужчины, но и женщины жаждали наслаждаться непостижимой ее красотой.
Многим казалось, что Медуса — это богиня, сестра фиалковенчанной Афродиты, как и она, олицетворяющая всю красоту мира, хотя некоторые находили глаза Медусы чрезмерно большими, чуть нарушающими гармонию ее лица, другие же именно в ее глазах видели особенную таинственную красоту.
Не завидовали бессмертные сестры красоте своей смертной сестры потому, что титаны не знают зависти, но богини, поселившиеся на блистательных высях Олимпа, посчитали, что такие волосы и глаза не для титаниды, тем более — ставшей по своей воле смерти подвластной.
20. Посейдон насилует Медусу в храме Афины
Говорят, не успела юная дева Медуса расцвести красотой зрелой женщины, как могучая дщерь Зевса Афина с помощью богини высокой судьбы трехликой Гекаты, волшебницы и колдуньи, превратила ее в одно из самых ужасных чудовищ на свете, один взгляд которого всех завораживал и превращал в камень. Огромные глаза Медусы светились злобной жестокостью, а чудесные волосы превратились в мерзко шевелящихся, шипящих змей. Своё имя морская медуза получила из-за сходства ее щупалец с шевелящимися волосами-змеями легендарной Горгоны Медусы.
Нежная девичья кожа на лице Медусы стала крепкой, как сталь блестящей чешуей, разрубить которую мог только адамантовый (алмазный или из седого железа) меч серповидный Гермеса, выкованный ему колченогим братом Гефестом. У Медусы выросли громадные медные руки с острыми, как лезвия кинжалов, когтями и такие же острые, загнутые вниз клыки, которые торчали из губ и придавали лицу сходство с саблезубой тигрицей.
За что же мудрая дева Афина так страшно наказала прекрасноволосую деву Медусу?! — Все говорят — за святотатство. Похотливый дядя Афины царь зыбей Посейдон, преследуя деву, загнал ее в храм и изнасиловал.
Некоторые говорят, что для того, чтобы догнать быстроногую титаниду Медусу, царь зыбей превратился в огромную морскую птицу и в этом облике овладел непреступной девицей.